[75]
О ПЛАНАХ РАЗВЁРТЫВАНИЯ БАЛТИЙСКОГО ФЛОТА
В ПЕРИОД МЕЖДУ КРЫМСКОЙ И ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНАМИ.
(Составлено по материалам архива Морискома и главного морского архива).
Говоря о планах Балтийского флота перед мировой войной, не приходится ограничиваться годами, непосредственно ей предшедствовавшими.
Планы обороны Балтийского моря имеют свою историю. Исходное положение, которое сложилось к 1914 году, было в значительной степени предопределено в процессе подготовки России к войне более чем в тридцатилетний период.
Чтобы проследить эволюцию идей обороны, интересно сопоставить планы последнего времени (1910—1914 гг.) с теми, которые вырабатывались ранее, начиная с Крымской войны 1854—1855 гг.
С тех пор и до мировой войны Балтийскому флоту неизменно приходилось считаться с некоторыми общими для всего периода обстоятельствами, именно: 1) превосходством в силах на стороне противника, 2) опасением за столицу (Петербург), угрозой высадки неприятельского десанта на побережье и 3) отсутствием удобной оперативной базы для флота.
Превосходство в силах на стороне противника определяло оборонительный характер почти всех планов кампании на Балтийском море. Активная оборона и оборона позиционная находят в них отражение в зависимости от обстановки и мнений руководящих лиц.
Ознакомившись с материалами, нетрудно видеть, что единой идеи здесь не было; точки зрения часто менялись, а это влекло за собой неустойчивость самих планов.
Идея боя на позиции, которая легла в основу плана Балтийского флота в 1914 году, не была новой. Она складывалась исторически под влиянием условий, в которые был поставлен флот в течение ряда лет.
С 1854 года выявились три основных варианта плана, тесно связанных с вопросом о месте базирования флота. Каждый из них имел своих сторонников. Варианты эти таковы.
1) Базирование на Моонзунд, Рижский залив и Либаву — определяло желание перенести борьбу в открытое море, действуя здесь против флота неприятеля, а при его стремлении пройти в Финский залив, нападая на его сообщения и тыл.
2) Базирование на западную часть Финского залива ограничивало борьбу пределами последнего, но таковая не носила ещё [76] позиционного характера. Она имела признаки активной обороны. Использование финских шхер в качестве базы для нападения в тыл и фланг противнику было особенно присуще, как идея, планам так называемой минной обороны.
И, наконец, 3) позиционная оборона важнейшего направления, защищаемого флотом, — на столицу. Оборона Кронштадта и ряда рубежей на пути к нему, оборудованных позиционными, крепостными и минными средствами — и, как вывод отсюда, — дислокация флота в восточной части Финского залива. На зиму флот отрезался льдом, и этот вариант обороны влёк за собой полный отказ от действий в открытом море, оставляя незащищённым балтийское побережье, Моонзуд и Балтийский залив.
Неудовлетворённость Кронштадтом, стремление перенести базирование флота на свободную воду и согласовать таковое с тем или иным планом обороны характерно для всего периода истории Балтийского флота после Крымской войны.
Каждый из перечисленных трёх вариантов был сопряжён с определённой идеей плана кампании на Балтийском море. Но, как сказано, единого мнения не было. Споры о том, где дислоцировать флот, мы видим на протяжении более чем пяти десятков лет, эти вопросы стояли перед операторами 70-х и 80-х годов, они же стоят перед ними в 1910 и 1914 гг.
Размеры настоящей статьи не позволяют сколько-нибудь подробно осветить эволюцию планов обороны. Мы можем лишь в самых общих чертах обрисовать решения, которые были принимаемы в разное время, связывая их одной общей идеей: подготовки к войне с могущественным морским противником, обладающим превосходящими силами.
Здесь имеется три периода:
1) период от Крымской войны до решения построить порт для Балтийского флота в Либаве (1885—1889);
2) период от решения перенести базирование в Либаву до Русско-японсной войны (1889—1904);
3) последний период перед мировой войной.
После Крымской войны до 90-х годов. В войну 1854—55 гг. Балтийский флот значительно уступал силам союзной эскадры, не только числом кораблей, но главным образом качеством их {1}.
Неравенство сил — определило отказ русских от борьбы в открытом море. Пришлось обратить всё внимание на оборону Финского залива и, в особенности, — столицы. Флот был обречён на пассивную роль. Будучи заблокирован в Кронштадте и Свеаборге, он выполнил свою задачу лишь в той мере, в какой мог содействовать обороне этих крепостей. Союзники, предприняв блокаду, разрушили Барезундские укрепления, сделали несколько набегов [77] на побережье, бомбардировали (безрезультатно) Свеаборг, но не решились на операцию против Кронштадта.
Лишь отсутствие сильных десантных средств мешало им широко использовать эту обстановку и принудило ограничиться мелкими операциями {2}.
После Крымской войны значение Балтийского флота, вследствие его слабости, весьма упало.
Рис. 1. Развёртывание флота в
1854—1855 гг.i
2 дивизии в Кронштадте, 1 в
Свеаборге. Шхерная гребная флотилия — район
Бьорке—Аспе—Свеаборг. Стрелкой показано направление операций
союзников.
Восстановление шло медленно, причём сначала строились лишь оборонительные суда (башенные лодки, мониторы) и только позже, с 70-х годов (вследствие увлечения идеями крейсерской войны) начали строить крейсера, предназначенные для действий на океане. [78] Планы обороны Балтийского моря сводились, главным образом, к сосредоточению флота в районе крепостей и содействии им. «В продолжении ряда лет, — говорит адмирал Копытов в одной из своих записок об обороне Балтийского моря, — полагалось достаточным Балтийскому флоту существовать только непосредственно для обороны Кронштадта, проектируя его военные диспозиции на Кронштадских рейдах». Определённых задач для действий в море не ставилось.
В 1878 г. весной вследствие политических осложнений с Англией ожидалась новая война.
В предвидении таковой был выработан план развертывания Балтийского флота {3}.
Главные силы флота — в Кронштадте. Здесь сосредоточены все башенные корабли и башенные лодки. На южном фарватере, между Толбухиным маяком и Лондонской мелью, — два ряда минных заграждений обозначали позицию, которая должна была защищаться всеми линейными силами флота. Для противодействия прорыва неприятельскими миноносцами были устроены металлические боны. Мы видим осуществлённую, вполне предвосхищавшую тактические воззрения периода до мировой войны, минную позицию и идею позиционного боя (являвшуюся основой плана операции).
Рис. 2. Развёртывание Балтийского флота в
1878 г.
Позиция (2 ряда заграждений) между Толбухпным маяком и
Лондонской мелью. Главные силы — в Кронштадте. Передовой
отряд — в Свеаборге. Шхерный отряд — в районе
Аспе—Пеленгэ.
Передовой отряд — в Свеаборге (в его составе преимущественно лёгкие силы).
Шхеры Аспе и Пеленгэ было решено обратить в укреплённые позиции, заградить минами, придав отряд для обороны {4}. [79]
Таким образом, идея развёртывания 1878 г. заключалась в главной задаче — обороне подступов к Кронштадту и второстепенной — действиям в тыл и фланг противника из Свеаборга и шхер.
В 1885 г. опять возникли опасения войны с Англией из-за пограничной черты наших владений с Афганистаном. Ранней весной флот начал кампанию и снова был выработан план развёртывания.
Это время характеризуется увлечением минными судами. Ряд проектов для развёртывания был предложен в предположении самого широкого использования как миноносок, так и минных заграждений {5}.
Рис. 3. Развёртывание Балтийского флота в
1885 г.
Позиции между Ораниенбаумом и Сестрорецком. Главные силы — в
Свеаборге. 2-я эскадра — в Кронштадте. Шхерный район —
защита заграждениями и батареями. Отряд в Риге для действий в открытом
море.
План развёртывания 1885 года предусматривал сосредоточение главных сил — в Свеаборге (1-ая эскадра) и в Кронштадте (2-ая эскадра), где для усиления минной позиции было предположено выставить береговые батареи на Ораниенбаумском и Сестрорецком берегу. [80]
Шхеры защищаются батареями и минными заграждениями. Передовой отряд в составе 2-х крейсеров («Азия» и «Африка») с некоторым количеством миноносцев базируется на Ригу и Моонзунд; назначение этого отряда выставлять мины заграждения банками и атаковать в открытом море на путях сообщения неприятеля.
Однако, несмотря на предположенное дислоцирование главных сил в Свеаборге, по-прежнему узлом обороны был Кронштадтский рейд.
Таким образом, планы обороны Балтийского моря в период до 1885 года не выходили за пределы Финского залива. Попыткой перенести действия в открытое море, оторвать их от крепостей было сформирование помянутого отряда Рижского залива. Но состав его свидетельствует о скромности этого намерения {6}.
До 80-х годов главным противником России на море была Англия. Но около этого времени на Балтийском море нарождается новый конкурент в лице германского флота. Германия, усилившаяся после успешной для неё франко-прусской войны и объединения, приняла решительные меры для обеспечения своего побережья. Её судостроительная программа 1881 года ещё не обозначала выступления на путь океанской политики, но для нашего Балтийского флота должна была учитываться как крупный фактор, меняющий общее стратегическое положение.
До сих пор русский флот преобладал на Балтике безусловно, теперь же это преобладание могло быть оспариваемо.
В это же время обостряется Дальневосточный вопрос. Пока ничто не предвещало вооружённого столкновения с Японией, но общая заинтересованность всех европейских держав в делах Дальнего Востока могла привести к осложнениям. Россия должна была поставить на очередь вопрос о необходимости иметь морские силы в Тихоокеанских водах.
В 1881 году в связи с решением об усилении русского флота были выработаны задачи для каждого моря (особое совещание министров под председательством великого князя Алексея Александровича). Главная задача была признана за флотом на Чёрном море; «первой заботой по восстановлению морских сил, — гласило решение совещания, — должно быть возрождение Черноморского флота, а затем уже флотов и на других морях». Что касается Балтийского флота, то было постановлено: «основной задачей для Балтийского флота является доведение его до первенствующего значения сравнительно с флотами других держав, омываемых тем же морем, обеспечив его надёжными базами в наименее замерзающих частях Финского залива. Самая оборона Балтийского моря должна быть активная, не допускающая блокады и готовая воспользоваться всяким удобным случаем, чтобы перейти в наступление». В Тихом океане решено специального [81] флота не держать, ограничиться небольшой флотилией, но в случае надобности усиливать таковую присылкой эскадр из Балтийского и Чёрного морей. Но так как Чёрное море было заперто, резервом для Тихого океана мог служить только Балтийский флот.
На основе этих положений была выработана судостроительная программа (1882 г.), предусматривающая создание флота, обеспечивающего на Балтийском море господствующее положение России. Мы не имеем возможности уделить место рассмотрению дальнейшего развития собственно морских сил. Программы судостроения несколько раз менялись (в сторону сокращения), и со временем идея, положенная в основу воссоздания флота, затемнилась и растворилась в целом ряде поправок, внесённых вследствие различных причин, и план Александра III о превосходстве на Балтийском море выполнен не был.
Задача, положенная в основу воссоздания Балтийского флота, имела, как видно, некоторую двойственность. Балтфлот должен был не только преобладать на Балтийском море, но и служить резервом для действий в Тихом океане и на внешних театрах вообще (постройка крейсеров для крейсерских операций). Дальнейшее развитие морской политики России всё более и более оттесняло на второй план задачу обороны Балтийского моря. Главное значение придавалось действиям вне его, и оборона, как таковая, являлась второстепенной задачей.
Согласно постановлению того же совещания, должен был быть решён вопрос о незамерзающем порте для Балтийского флота. Порт этот, с одной стороны, должен удовлетворять требованиям обороны, с другой — служить аванпортом, свободным ото льда, для возможности выслать из Балтийского моря в любой момент эскадру в океан. Факт выбора порта в том или другом районе уже как бы предрешал идею плана обороны Балтийского моря на много лет вперёд. Решение должно было иметь значение и для Балтийского флота в мировую войну.
Мнения разделились.
С самого же начала образовалась группа (управляющий морским министерством Шестаков, генерал Бобриков, адмирал Копытов и др.)‚ которые высказывались за оборудование базы в Моонзунде, удобное расположение которого на фланге входа в Финский залив, трудность заблокирования со стороны неприятеля, наличие нескольких входов, возможность одновременно с Финским прикрыть и Рижский залив, наконец, возможность, опираясь на Моонзунд, развить операции в открытой части Балтийского моря — заставляли, по их мнению, предпочесть именно здесь сооружение базы.
Другая группа, возглавляемая начальником главного штаба Чихачёвым, поддерживаемая кругами, близкими к военному министерству, настаивала на избрании военным портом Либавы, в пользу которой говорили полная свобода ото льда (тогда как Моонзунд в течение 3-х месяцев замерзал), положение этого пункта на фланге развёртывания армии, близость его к границе и выходам из Балтийското моря и, наконец, удобство совмещения военного [82] порта с коммерческим, вследствие чего относительно дешевле могла обойтись его постройка.
Третья группа (поддерживаемая министром путей сообщения адмиралом Посьетом) указывала на Виндаву, положение которой являлось более обеспеченным со стороны сухого пути и, благодаря наличию реки, постройка Виндавского военного порта могла бы быть ещё дешевле, чем Либавы.
С 1886 по 1889 г. шли бесконечные комиссии и изыскания. В конце концов, по настоянию Шестакова, было решено выстроить порт в Моонзунде. Были начаты соответственные подготовительные работы. Но как только умер Шестаков, и вместо него вступил Чихачёв, вопрос был немедленно перерешён. Чихачёв приказал прекратить работы в Моонзунде, отозвал плавучие средства, и новая комиссия, в которой преобладали сухопутные чины, а из морских — только единомышленники Чихачёва, решила вопрос о постройке порта в Либаве (против этого возражал и остался верен идее Моонзунда лишь один сухопутный генерал — Бобриков, но его мнение не сыграло никакой роли).
В 1890 г. началась постройка Либавы.
Это мероприятие отразилось на всех последующих планах обороны Балтийского моря. Как мы вскользь указали, сторонники Либавы не связывали специально идею оборудования этого порта с общей обороной Балтийского моря в случае наступления сильнейшего противника. В основе их мнения лежало убеждение, что русский флот будет преобладать на Балтике. Ими отвергались доводы, приводимые оппонентами, что при дальнейшем усилении Германии, в случае её наступления на сухом пути, Либава, а вместе с ней и флот окажутся отрезанными, что местные особенности Либавы не дают возможности надёжно её защитить и что её стратегическое положение там невыгодно для обороны {7}.
Главные силы должны были сосредоточиться в Либаве, оборона же Моонзунда и финляндских шхер поручалась преимущественно минным флотилиям.
Заканчивая рассмотрение этого периода, мы можем подвести такие итоги:
1) Неудовлетворённость результатами Крымской кампании с одной стороны, стремление к незамерзающим водам с другой определили постепенный отход от позиционной обороны подступов у Кронштадта, являвшейся главной идеей планов войны до тех пор.
2) В расчёте на осуществление широкой судостроительной программы и на то, что на Балтийском море русский флот будет иметь преобладающее положение, выбрана база в Либаве. Как показали последующие события, этим была допущена крупнейшая [83] стратегическая ошибка, от которой предостерегали многие сторонники Моонзунда: для обороны побережья Балтийского моря против сильнейшего морского врага Либава, как база, не годилась. Коль скоро русский флот терял своё преобладающее значение на Балтийском море, пришлось бы отказаться от Либавы и вновь вернуться в положение, в котором он был до постройки этого порта, то есть базироваться на Кронштадт, несмотря на все его неудобства.
3) Для оборудования театра Финского залива и непосредственно к нему прилегающих районов не было предпринято ничего.
Рис. 4. Предположения о развёртывании флота на случай
войны в период 1894—1900 г.г.
Главные силы — в Либаве. Старые суда — в Риге. Броненосцы
береговой обороны в Свеаборге. Минная оборона.
Период девяностых годов. В 1894—1895 гг. русский Балтийский флот был значительно усилен (построено по программе 1882 г. 8 броненосцев). Работы по сооружению Либавы были в полном ходу.
В одной из записок Главного морского штаба (22/IV—1894) мы находим идею плана развёртывания на случай войны, причём со стороны неприятеля ожидалась наступательная операция с попыткой высадить десант.
Этот план (см. сх. № 4) предусмотрел такое развёртывание: главные силы — в Либаве, причём учитывается, что неприятель постарается уничтожить этот порт и флот, там находящийся. Возлагаются надежды на береговую оборону и приморские укрепления. [84] В Свеаборге сосредоточены суда старых построек и броненосцы береговой обороны. В Риге — старые суда.
Обе последние группы предназначены для противодействия второстепенным операциям противника.
Оборона Кронштадта возлагается главным образом на береговые укрепления.
Уже в этом плане, составленном очень скоро после решения перенести базирование флота на Либаву, чувствуется некоторое сомнение в судьбе флота в случае борьбы с сильнейшим противником. Ясного задания Либавской эскадре не ставится, кроме общих указаний, что противник должен будет сосредоточить против него свои силы.
Чем дальше, тем сомнения в целесообразности Либавы получают всё новые и новые основания.
В середине 90-х годов почти совпали по времени два события. На Дальнем Востоке Япония, успешно закончившая войну с Китаем, выступила с широкими программами судостроения и после ряда нелепых шагов русской дипломатии стала явно во враждебную позицию к России. С другой стороны, в 1895 г. германским рейхстагом был вотирован знаменитый закон о флоте, свидетельствовавший об её грандиозных военных приготовлениях на море.
России предстояло выбрать, против кого сосредоточить силы. Выбор был сделан — решено было сосредоточить их против Японии (мы не излагаем причин, побудивших Россию к такому шагу).
С этого момента начинается формирование Тихоокеанской эскадры, куда из Балтийского флота уходят лучшие и наиболее сильные суда. Все проекты и планы усиления флота на Дальнем Востоке сопровождаются неизменными указаниями, что на Балтийском море надлежит ограничиться лишь обороной. Средствами этой обороны уже не являются новые корабли, а суда береговой обороны, миноносцы и корабли более старой постройки, которые не могли быть посланы в Тихий океан.
Таким образом, Балтийский флот вернулся к своему установившемуся положению, перед ним вновь встала задача готовиться к обороне, обладая заведомо слабыми и малыми средствами.
Постройка Либавы продолжалась. Но для создавшегося положения она уже теряла свой смысл.
В 1901 году в Морской академии имела место военно-морская игра — война на Балтийском море против Германии. Эта игра выяснила, что слабый русский флот, оставшись в Либаве, рискует быть уничтоженным или заблокированным, что противнику открывается путь куда угодно, вплоть до Петербурга. Расположение нашего слабого флота в Свеаборге так же не удовлетворяло игравших. Они решили отказаться от Либавы и базировать флот на Моонзунд и Рижский залив, совершенно необорудованные, ведя здесь минно-позиционную войну. Постановление [85] посредников гласило о необходимости сооружения опорного пункта в Моонзунде и о необходимости усилить Балтийскую эскадру.
В 1903 году был составлен проект плана (см. сх. № 5) Балтийского флота на случай войны с Германией. (В состав Балтийской эскадры входили устаревшие линейные корабли и крейсера; все современные — либо достраивались, либо находились на Дальнем Востоке). Со стороны неприятеля предполагалась десантная операция на 6-й — 7-й день после начала войны.
Рис. 5. Предположения о развёртывании флота в
1903 г.
Главные силы в Рижском заливе. Минные и второстепенные в шхерах. Минная позиция
в Ирбенском проливе.
Этот проект предусматривал сосредоточение всего флота немедленно после начала войны при входе в Рижский залив у Михайловских банок; часть миноносцев при входе в Финский залив. Вся оборона централизовалась к Моонзунду, здесь предполагалось поставить мины, создать минную позицию и использовать миноносцы для действий в море на путях сообщения противника. Ввиду отсутствия в Рижском заливе оборудованных баз, было предположено базироваться на плавучую базу (сосредоточив транспорты с углём, материалами и боевыми запасами).
В этом проекте заключался полный отказ от Либавы, Финский же залив признавался как тыловой оборонительный район.
Слабость наших морских сил в Балтийском море, невозможность здесь создать специальный линейный флот, который мог бы противостоять германскому, явно трудное положение обороны [86] старыми судами, не имевшими баз при входе в Финский залив и в открытой части моря (Либава — неудачное решение) — послужили предметом обсуждения в совместных комиссиях с сухопутными.
На одном из таких совещаний (2 июня 1903 г.) начальник Главного штаба генерал Сахаров формулировал задачу флота; эта формулировка с незначительными изменениями дожила до начала мировой войны, оставаясь руководящей следующим образом, — мобилизация сухопутных войск для отражения германского десанта может быть закончена только в три недели, «этот период надо признать критическим, в течение его наиболее настоятельна и необходима помощь со стороны флота. Главнейшей целью его действий явятся затруднения каких бы то ни было десантных операций, т. к. таковые в этот период могут быть произведены почти без помехи со стороны сухопутных войск». Кроме того, Сахаров указал и на вторую задачу флота — ведение разведки в море.
В 1903 году морское министерство решило выработать план обороны более дешёвыми средствами, не создавая нового линейного флота, занятого на Дальнем Востоке‚ — минную оборону. Была предложена обширная минная программа, предусматривающая постройку более 200 миноносцев разного водоизмещения. Всё это понималось как временная мера, пока линейный флот на Востоке.
Ряд проектов минной обороны Балтийского моря и оборудование шхер как базы для миноносцев завершают этот период.
В 1904 году грянула война с Японией. Об обороне Балтийского моря в это время, конечно, думали мало. Все заботы были направлены к тому, чтобы собрать максимум средств и бросить их на Дальний Восток.
Таким образом, период 1881—1904 гг. в отношении эволюции планов обороны Балтийского моря характеризуется:
1) признанием полной непригодности Либавы как базы для флота, уступающего в силах гпротивнику, а следовательно возвращение к тому положению, которое было до её сооружения, то есть к отсутствию иной оборонительной операционной базы, кроме Кронштадта (оборудование Свеаборга было ничтожным, и крепость эта уже давно отставала от современных требований).
2) Пробуждением интереса к Моонзунду. Это характерно для всего периода подготовки к мировой войне. Вопрос о Моонзунде периодически выносится на очередь. Бобриков еще в 1886 году сказал: «Куда ни идти, всё приходишь к Моонзунду». К нему пришлось вернуться и во время войны 1914—1918 гг. на 2-й — 3-й год её.
3) Утверждением идей минной обороны.
Но в этот период, в особенности к концу его, Россия обладала мощным (количественно) флотом, пока занятым в Тихом океане, но могущим быть переброшенным в случае надобности в Балтийское море. Вопрос о концентрации сил к Кронштадту и ограничение задач обороны защитой подступов к последнему не ставится. [87]
От Русско-японсной войны до мировой. Силы, посланные из Балтики для формирования двух Тихоокеанских эскадр, за исключением нескольких боевых единиц, обратно не вернулись.
Отношение сил Балтийского флота к силам вероятного противника, Германии, после Русско-японской войны стало крайне неблагоприятным {8}.
После Русско-японской войны был образован Морской генеральный штаб, который должен был принять на себя плановую работу по воссозданию флота.
Вопросы, связанные с ликвидацией тяжёлых недугов, которыми был болен флот, приведших его к поражению на Дальнем Востоке, проходили при непосредственном и руководящем участии Генерального штаба.
Одним из таких вопросов было составление плана войны и, в частности, планов кампании для каждого моря. Мы до сих пор упоминали про планы обороны прошлых времен. Но это не были планы в строгом смысле этого слова. Это были лишь разрозненные мысли, намерения и предположения, зачастую совершенно неразработанные.
Систематическая разработка планов была начата лишь Морским генеральным штабом. И только с этого времени мы можем говорить вполне определённо о планах 1907, 1910, 1912 и 1914 годов, как о систематизированных проектах мероприятий для подготовки и ведения войны.
Последовательное изложение этих планов даст нам возможность проследить развитие оперативной мысли в последний, предшествующий мировой войне, период.
Первые по времени задачи флоту были поставлены узко оборонительные.
При назначении министром адмирала Бирилёва в царском рескрипте на его имя было указано: «Первейшей священной обязанностью морского ведомства я считаю безотлагательное обеспечение морской обороны отечественных берегов во всех наших водах, а затем уже, в зависимости от средств, постепенное воссоздание боевых эскадр»... (рескрипт 29/VI—1905 г.).
Вновь учреждённый Совет Государственной Обороны должен был объединять деятельность всех министров в деле последней. Это учреждение на протяжении всей своей деятельности (оно было упразднено перед войной) почитало своим долгом препятствовать всюду, где могло, развитию флота.
В докладе начальника Морского генерального штаба от 2/X—1906 г. были изложены условия, в которых находился Балтийский [88] флот после Русско-японской войны, и указано, что вследствие полного ослабления флота всё побережье от границы до Петербурга остаётся обнажённым, что такое положение опасно для государства. Им был поставлен вопрос о необходимости в скорейшее время восстановить флот и оборону побережья, и немедленно предпринять осуществление новой судостроительной программы {9}.
19/III—1907 года морским министром Диковым были доложены царю и последним утверждены «стратегические основания» для так называемого «Большого плана войны 1907 г.» (план № 18). Эти основания заключали в себе следующие соображения.
Оценивая политическую обстановку, «основания» констатируют, что Россия не может преследовать никаких наступательных задач на Балтийском море, будет придерживаться исключительно оборонительного образа действий; впредь до обеспечения обороны Балтийского моря ближайшей задачей нашей внешней политики должно быть поставлено поддержание союза с Францией и дружеских отношений с Германией, стараясь ослабить последнюю вовлечением её в войну с Англией».
Вероятными врагами учитываются Германия и Швеция.
Идея плана обороны сводится к задержанию противника в его стремлении проникнуть в глубину Финского залива, причём указывается необходимость создания соответственных морских сил и оборудования обороны в узкости Финского залива, в районе Ревель — Поркалауд... «Временно, впредь до создания флота, равносильного германскому, основной идеей нашего плана должна быть борьба нашего флота на укрепленной водной позиции и ослабление с тыла противника минными операциями. Для этого стратегическое развёртывание наших сил выражается помещением сильных минных отрядов на линии Або—Моонзунд—Рига, сосредоточением линейных сил в базе Ревель и в прикрытии минными [89] отрядами шхерных берегов Финского и Ботнического заливов». Это задание ложилось в основу воссоздания флота как план, к осуществлению которого должны были быть направлены усилия в течение последующих лет. Предположена программа судостроения с расчётом к 1917 году иметь 8 новых линейных кораблей, 4 — резервных при соответствующем количестве крейсеров. Кроме того, для минной обороны — 180 миноносцев, 120 подводных лодок.
Развёртывание по плану 1907 г. Однако это были лишь предположения. Как мы видели, силы флота в 1907 году были весьма незначительны. Не устарели лишь миноносцы, все же прочие суда были представителями отживающих типов. Сопротивление, которое мог оказать Балтийский флот, было бы ничтожным.
Реальный план развёртывания на 1907 год был построен по такой схеме (см. № 6):
Рис. 6. Развёртывание по плану 1907 г.
Главные силы — в Бьорке, базирующиеся на Кронштадт. I минная
дивизия — Котка. Подводные лодки — Аспе. II минная
дивизия — Свеаборг.
Оборудовать у Гогланда позицию временного характера путём постановки минного заграждения; сосредоточить здесь линейные силы, подводные лодки и большую часть миноносцев, чтобы на этом рубеже дать бой.
Для разведки в устье Финского залива, и операций в тылу прорывающихся немцев расположить в Свеаборге отряд миноносцев.
Прочие миноносцы сосредоточить для защиты шхер восточной части Финского залива с тем, чтобы они могли бы быть сосредоточены своевременно на Гогландской позиции.
Дислокация вылилась в следующий вид: 1) 2 дивизиона миноносцев в Свеаборге; 2) 2 дивизиона и 5 подводных лодок — в Котке; З) прочие силы (3 линейных корабля, крейсееры, минные заградители и миноносцы) — в Биорке‚ с базой на Кронштадт. [90]
На основании этого плана начальник соединённых отрядов Балтийского флота должен был составить план операций отрядов {10}.
Эссен представил свой план операций, который хотя и не был утверждён, но представляется чрезвычайно интересным как показатель того отношения, которое встретил выработанный Генеральным штабом план со стороны строевых частей флота.
План развёртывания «по зимнему
варианту плана № 18», предложенный
Эссеном в 1909 г.
Главные силы — в Либаве. Демонстрация
к Карлкроне. Заграждения на путях.
Зимний вариант операций Балтийского флота. Эссен не согласился с заданиями, поставленными Балтийскому флоту. Он выдвинул другую идею: сосредоточить главные силы флота в Либаве; в случае неизбежности войны самим начать её — заграждением выходов из баз германского флота, ультимативной демонстрацией против Карлскроны с целью обязать шведов не ввязываться в войну; атаковать неприятеля всюду, где можно, отступать на север только под его давлением и непосредственно перед ним; если неприятель не пойдёт в Финский залив, то задержаться в Тагалахте; если вступят в войну и шведы, то не дать им соединиться, разбив их в море, и только в том случае, если неприятель упорно будет идти в Финский залив, только тогда отступать на позицию у Гогланда.
Этот проект был опротестован Генеральным штабом. Вокруг вопроса о дислокации флота (по плану Эссена дислокацией главных сил должна быть Либава, по плану Генмора — Кронштадт) загорелся горячий спор.
Генеральный штаб настаивал на выработанном плане и вытекающей из него дислокации. Спор о последней дошел до царя, [91] который выступил арбитром между Эссеном и Генеральным штабом и дал действительно «мудрое» решение: утвердил дислокацию Генерального штаба, кроме... минной дивизии, которую, чтобы не обижать Эссена, оставил в Либаве. Получилось ни то, ни сё. Никто не говорил о разделении сил, и Эссен и Генмор указывали на необходимость сосредоточить их, вопрос сводился только к тому, где — в Либаве или Кронштадте. Теперь же они оказались разделёнными, а самая ценная часть флота (минная дивизия) — отрезанной от главных сил.
Медленно сдавал свои позиции Эссен и в отношении плана операций. Его убедили отказаться от операции в южной части Балтийского моря, но он и теперь ни за что не хотел влезать в восточную часть Финского залива, представив другой план, в котором минные силы должны были базироваться на западную часть шхер Финского залива, каковые должны быть укреплены, и отсюда действовать в тыл противнику. Для того, чтобы убедить его, что такая защита не может препятствовать противнику, были предприняты в 1909 году манёвры, показавшие, что базирование флота на шхеры совершенно не обеспечено и что в этом случае противник без задержки может дойти до Кронштадта.
В результате этих споров Эссен, наконец, составил план 1910 года, который и был одобрен царём.
План 1910 года. План 1910 года предусматривает вероятность европейской войны, учитывает на стороне врагов Германию и (может быть) Швецию; в качестве союзников — Англию и Францию. Вероятнейшим и опаснейшим направлением операционной линии противника почитается стремление его в Финский залив с десантом для овладения Петербургом.
Рис. 8. План развёртывания в 1910 г.
В Кронштадте — главные силы (2 броненосца; 1 бригада
крейсеров, 6 крейсеров и разные суда). В Свеа6орге 2-я минная дивизия и
отряд заградителей. В Твермине — 1-я минная дивизия. В
шхерах — шхерный отряд.
Задачи Балтийского флота по плану 1910 года формулируются так: «...современные наши морские силы не могут оспаривать у неприятеля обладания в открытой части Балтийского моря. Вследствие сего приходится изыскивать благоприятную [92] обстановку, в которой условия местности способствовали бы успеху наших слабых морских сил при выполнении минимальной оборонительной задачи. Такой задачей является: задержать противника в восточной части Финского залива на срок хотя бы 12—14 дней».
Для этого главные силы (к ним должны были присоединиться заканчивающиеся постройкой и ремонтом линейные корабли «Андрей Первозванный» и «Павел I» и крейсера «Баян», «Паллада», «Адмирал Макаров» и «Громобой») — сосредотачиваются в Кронштадте, имея задачей: выполнение разведки в Финском заливе, маневрирование для завлечения противника на минные заграждения, поставленные в восточной части последнего (Гогланд) и бой на минной позиции. К главным силам по окончании мобилизации присоединяется и резервный отряд (учебные суда).
1-я минная дивизия (4 дивизиона, лучшие миноносцы) мобилизуется в Кронштадте, а затем сосредотачивается в Твермине. Её задача: минные атаки на противника при подходе его в Финский залив, постановка минных заграждений на его пути, противодействие десанту на участке от Свеаборга до Ганге, затем совместные действия с другими отрядами.
2-й минной дивизии (8 устаревших дивизионов) предстоит выполнение тех же задач, что и первой дивизии на участке от Поркалауда до Котки; при наступлении противники далее она присоединяется к главным силам.
Отряд заградителей (4 заградителя и блокшив) расположен в Свеаборге; выйдя оттуда, он должен поставить заграждение. Кроме того, для действий в шхерах был сформирован отряд из канонерских лодок.
Главный порт для флота — Кронштадт. Вспомогательная база для передовых частей — Свеаборг. Либава — подлежит уничтожению.
Этот план завершает собой все подготовительные соображения, потерявшие обязательное значение для начала войны. Следующий план 1912 года был уже тем, по которому происходило развёртывание в 1914 году.
План 1910 года является лишь схематическим, в нём отсутствуют многие необходимые расчёты, он мало разработан, заключая в себе не более, как идею тех операций, которые предположено выполнить Балтийскому флоту. Лаконичность и сдержанность, которые видны в самом характере изложения плана, скрывают за ними ещё много нерешённых вопросов.
План 1910 года не базируется на заблаговременное оборудование театра, ибо таковое не было осуществлено ни в какой мере.
Несмотря на то, что «стратегическими основаниями 1907 г.» было указано на необходимость оборонительной позиции, до 1910 года вопрос о создании её на деле не продвинулся, оставаясь в стадии общих соображений.
В 1910 году возникает вновь вопрос о выборе базы для Балтийского флота будущего состава, предположенного программами [93] судостроения. Собственно, этот вопрос был предрешён самими основаниями, указывающими на сооружение оборонительной позиции в районе Ревель — Поркалауд. Но в кругах Генерального штаба вновь поднимается проблема Моонзунда и производится оценка этого района. В основу, однако, берётся не широкая стратегическая ценность того или другого района в смысле расположения его на театре войны, а соображение о необходимости решения лишь узкой задачи обороны Финского залива, задачи, которая была поставлена программой воссоздания морских сил России.
Выбор падает на Ревель, и решение строить Ревель-Поркалаудскую крепость принимается.
Таким образом, следующий план — план 1912 года‚ базируется на решённых предположениях о постройке в Ревеле порта и крепости. К этому времени в шхерах и на Наргене были построены временные батареи.
Основное задание сохранило уже принятую формулировку: воспрепятствовать противнику проникнуть в восточную часть Финского залива, за меридиан о-ва Нарген, хотя бы временно обеспечив мобилизацию сухопутных войск Петербургского военного округа, имеющих ближайшей задачей защиту столицы.
План 1912 года. План 1912 года (см. сх. № 9) основан на идее постановки сильного минного заграждения между Ревелем и Поркалаудом, так называемой Центральной позиции, подготовленной для обороны в пределах возможности ещё в мирное время. Здесь предположено сосредоточить все силы флота и дать решительный бой.
Моонзунд по приведении его в затруднительное для плавания состояние (минные заграждения, снятие вех и знаков и пр.) бросается на произвол судьбы.
Оборудуется флангово-шхерная позиция на участке Поркалауд — Твермине.
Развёртывание сил намечается в ближайшем к позиции районе (Свеаборг и Ревель), куда переносится и дислокация флота; за Кронштадтом оставляется значение тыловой базы.
План развёртывания явствует из следующих задач, возложенных на отдельные части флота: (см. сх. № 9):
1) отряд заградителей под прикрытием главных сил выставляет центральное заграждение;
2) главные силы, по постановке заграждения, развёртываются по восточную его сторону;
3) бригада крейсеров («Громобой», «Адмирал Макаров», «Паллада» и «Баян») устанавливает завесу в районе Дагерорт — Утё для обнаружения противника при попытке его пройти внутрь Финского залива. Эта бригада усиливается по окончании её мобилизации резервной бригадой крейсеров («Россия», «Олег», «Богатырь», «Диана»). В случае наступления противника, крейсера отступают перед ним к Центральной позиции;
4) 1-я минная дивизия откомандировывает некоторые дивизионы для выполнения операций по приведению в негодность [94] оборудования для плавания в Моонзунде, для несения дозорной службы при крейсерах и заградителях, а частью — присоединяется к главным силам;
5) 2-я минная дивизия содействует оборудованию шхер, прикрывает их и остаётся здесь для атак противника во фланг;
6) подводные лодки сосредотачиваются в Ревеле и при проходе противника занимают назначенные позиции впереди заграждения; наконец
7) организуются охраны городов Свеаборга и Ревеля.
Рис. 9. Развёртывание Балтийского флота по плану 1912 г.
Главные силы: крейсер «Рюрик» (флагман командующего флотом) и 1-я бригада линкоров («Андрей Первозванный», «Павел I», «Слава», «Цесаревич»), база — Свеаборг, прикрывают постановку заграждения, после чего сосредотачиваются по O-ю сторону его. Крейсера: 1-я бригада крейсеров «Громобой», «Адмирал Макаров», «Баян», «Паллада» и эскадренный миноносец «Новик»), база — Ревель, устанавливает завесу на линии Дагерорт — Утё. Резервная бригада («Россия», «Олег», «Богатырь», «Диана») база — Кронштадт, усиливает 1-ю бригаду крейсеров в дозоре. При наступлении неприятеля обе бригады отходят к главным силам. Отряд заградителей: («Амур», «Енисей», «Волга», «Ладога», «Онега» и «Нарова») ставят главное заграждение Ревель — Поркалауд; база — Свеаборг. 1-я минная дивизия: 1-й и 2-й дивизионы и полудивизион особого назначения (всего 20 миноносцев) выполняют отдельные действия по снятию ограждений, несению дозора при отряде заградителей во время постановки, после чего присоединяются к главным силам. Бригада подводных лодок: 2 дивизиона (11 лодок, находятся в Ревеле, при обнаружении наступления противника занимают район впереди заграждения). Шхерный отряд: 2-я минная дивизия (3-й, 5-й, 6-й и 7-й дивизионы, всего 31 миноносец), отряд канлодок («Храбрый», «Бобр», «Сивуч», «Кореец» и «Гиляк» и тр. «Грозящий») — оборона шхерной позиции, атака противника из шхер. Резервные и вспомогательные суда: охрана районов Ревеля, Свеаборга и Кронштадта, обслуживание боевых отрядов.
Этот план, как сказано, был предложен к выполнению с началом войны и был фактически выполнен с небольшими изменениями. [95]
Весной 1914 года был составлен новый план, известный под названием «плана 1914 года», который подтверждает план 1912 года.
Но к 1914 году положение Балтийского флота стало труднее, чем в 1912 году. Новые корабли в строй ещё не вступили, старые же неизменно понижались в своей боевой ценности, отставая от современных. Ряд судов должен был в 1914 году вступить в капитальный ремонт. Сооружение батарей продвинулось незначительно.
Миноносцы (кроме одного «Новика») все устарели, не будучи возобновляемы постройкой в течение 9 лет. Подводные лодки пришли почти в полную негодность.
По-прежнему, кроме Кронштадта, флот не имел другого оборудованного портя и ютился в Ревеле и Свеаборге, портах совершенно не приспособленных для его обслуживания.
Таково, в самых общих чертах, развитие идеи плана обороны Балтийского моря. Наш очерк конспективен, мы не могли остановиться сколько-нибудь подробно на рассмотрении и критике отдельных планов.
Бросая общий взгляд на изложенное, ограничимся лишь некоторыми выводами, которые как бы сами бросаются в глаза.
1) Основные задания к обороне, как это указано выше, оставались общими для всего периода: безусловное превосходство в силах на стороне противника, ожидание с его стороны десантных операций на побережье и опасение за столицу. За промежуток времени с 1878 г. по 1912 г., то есть за 35 лет‚ мы видим 7 вариантов развертывания, причём каждый из них имеет особый характер. Место базирования сил флота, требующее капитального оборудования для приспособления к обслуживанию нужд флота во время войны, меняется 6 раз, а именно:
В 1878 г. главные силы в Кронштадте, 1885 г. в Свеаборге, 1894 г. в Либаве, 1903 г. в Моонзунде, 1907 г. в Кронштадте — Биорке, 1910 г. в Кронштадте и 1912 г. в Свеаборге и Ревеле.
Эта неустойчивость идеи обороны привела, с одной стороны, к неудачной затее с постройкой Лпбавы; с другой, послужила причиной тому, что флот в течение всего периода до мировой войны включительно не имел оборудованной операционной базы.
Перед войной был выбран Ревель. Но удовлетворил бы он флот по завершении всех судостроительных программ и предположений об его усилении, прерванных мировой войной, — является вопросом. Не пришлось ли бы вернутся к Моонзунду или, вернее, к той идее плана кампании, которая связана с использованием Моонзунда как базы, и обеспечению возможности вынести борьбу на открытое море, стремясь к обладанию последним? [96]
Шаткость идеи обороны и влекла за собой большие последствия не только в смысле оборудования театра, но и в отношении единства взглядов на задачи флота.
2) Основная идея плана 1912—1914 года — позиционная операция — в том или ином виде входит во все предположения на протяжении всего затронутого периода.
3) Все планы обороны базировались на предвзятую идею — ожидание десанта противника вообще, и в частности на Петербург, и только этому варианту большинство из них отвечало.
4) Всегда много говорилось про «активную» оборону, но реального плана таковой мы не видим ни разу. Много предположений связано с минной обороной, но она всегда являлась не более, как компромиссом.
Изучение планов кампании прошлого Балтийского флота приводит к выводу, которым мы и заканчиваем нашу историческую справку: лишь наличие линейного флота, способного к единоборству с противником на море, только оно может сообщить необходимый активный характер обороне и только при этом условии песледняя может быть надёжной и прочной.
М. Петров.