• Главная
• > Исторические изыски
• > Приборы управления огнём системы К. де-Шарьера

Приборы управления групповым огнём береговых батарей
системы де-Шарьера в Севастопольской крепости

Эта статья была опубликована в 16-м номере альманаха «Цитадель» в 2009 году. Как представляется, статья определённую пользу несёт — основанная на архивных материалах и записках самого автора названных приборов, она даёт не только описание одной из первых систем управления огнём береговой артиллерии, но и показывает фактическое состояние дел с внедрением этих приборов в повседневную практику, которая шла весьма со скрипом. Теперь же, по прошествии ряда лет, появися повод сделать к данной теме некоторые дополнения. В первую очередь тут следует сказать слова благодарности Василию Бочарову, извлёкшему из забвения пыльных хранилищ ряд интересных статей по истории отечественной артиллерии, которые вышли в свет более полувека тому. Среди них была и работа Д. Н. Болотина «Создание приборов автоматического управления артиллерийским огнём и их первое боевое применение» .

Приведенный ниже текст в целом соответствует статье в «Цитадели», дополненные фрагменты выделены особым образом, добавлена пара фотографий сооружений, которые удалось осмотреть после выхода статьи.

К 90-м годам XIX в. в отечественных приморских крепостях единственными приборами, используемыми в береговой ариллерии, были дальномеры, способные определить расстояние от цели до точки своего стояния. К таковым относились горизонтально-базные дальномеры, основанные на засечке цели из двух точек — оконечностей некоторой прямой линии известной длины (базы), системы генерал-лейтенанта Петрушевского с автоматической передачей и генерал-лейтенента Холодовского с телефонной передачей, а также вертикально-базный дальномер системы капитана Прищепенко, в котором роль базы играла известная высота расположения прибора над уровнем моря. Поправки в измеренную дальномерами дистанцию и направление на цель вводились на каждой батарее индивидуально с помощью заранее составленных таблиц. В случае групповой стрельбы, в которой участвовало несколько батарей, цель указывалась тем, что с дальномера Петрушевского на батареи по телефону передавался номер квадрата на дальномерном планшете, соответствовавший положению цели, или же цель указывалась описательным путем.

С достижением определенного прогресса в военном судостроении, ростом скорости боевых кораблей, подобная ситуация была признана неудовлетворительной, и в 1884 г. при Главном артиллерийском управлении (ГАУ) под председательством генерал-лейтенанта Горлова была образована комиссия «для изучения вопроса об улучшении стрельбы с береговых батарей по подвижной цели» [1].

Работы же по созданию приборов управления огнём береговой артиллерии в России начались ещё раньше. В первую очередь тут следует отметить основоположника этого направления, Алексея Петровича Давыдова, чьи приборы были приняты в Морском ведомстве и использовались в ходе Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Приборы Давыдова для береговой артиллерии испытывались в 1879—1880 гг. в Выборге и показали весьма хорошие результаты. Несмотря на положительные отзывы и продемонстрированную эффективность, никакого решения по приборам Давыдова не принималось, а бюрократические препоны возникали одна за другой. Одновременно с этим случилась совершенно неприглядная история из области промышленного шпионажа, в которой впервые появляется наш герой — Константин де-Шарьер. После опытов в Выборгской крепости центральный индикаторный прибор Давыдова был безо всякого его ведома вскрыт де-Шарьером, причём последний смог детально ознакомиться с его устройством, после чего заявил о готовности представить систему приборов собственного изобретения. [2]

О самом де-Шарьере пока известен только один факт: в 1883 году он закончил Михайловскую артиллерийскую академию. [3]

Проект системы своих приборов капитан де-Шарьер представил в комиссию генерала Горлова. Причины, по которым в ГАУ, несмотря на отзывы о предпочтительности системы Давыдова, сделали ставку на де-Шарьера, не ясны, и без изучения документов соответствующего периода о них можно только гадать. Тем не менее, факт остаётся фактом: для дальнейших опытов предпочтение было отдано системе де-Шарьера.

Система эта, по мысли её создателя, должна была решать следующие задачи:

1. Полное устранение любых переговоров по телефону для указания цели.

2. Устранение сложных расчётов на батареях.

3. Использование параметров движения цели для предсказания её положения через определённый промежуток времени, необходимый на наводку орудий и полёт снарядов к цели.

4. Указание каждой из стреляющих батарей соответствующих данной батарее полярных координат предсказанной точки с включением деривационной поправки, то есть так, чтобы на батарее оставалось ввести только поправку на боковую составляющую ветра.

5. Замена непосредственной наводки орудий на цель, что при больших расстояниях может быть затруднено условиями видимости или освещённости, наводкой орудий по индексированным горизонтальным и вертикальным дугам.

6. Указание для каждой из батарей момента залпа, чтобы её снаряды достигали предсказанной точки в момент прохождения цели через эту точку.

7. Обеспечение одновременного падения в области цели снарядов всех батарей, использовавших одно и то же предсказание.

Схематическое изображение
центрального прибора де-Шарьера.

 

Батарейная линейка, вид сверху.

Состояла эта система из оборудования центральной станции: центрального прибора и соединённого с ним механически залпового прибора; на каждой из батарей устанавливались два указателя, направления и дистанции, связанные электрически с центральным прибором, а все орудия на батареях снабжались горизонтальными и вертикальными градуированными дугами для раздельной наводки по делениям в соответствии с полученными значениями на батарейных указателях. Центральный прибор представлял собой основание с системой линеек (алидад), которые могли вращаться в горизонтальной плоскости вокруг своих осей, соответствовавших в определённом масштабе расположению на местности центральной станции и отдельных батарей. Батарейные линейки с помощью ползунов и проходящего через них вертикального штыря, задающего положение точки сосредоточения, были связаны с центральной или ведущей линейкой. Последняя представляла собой достаточно массивную конструкцию с закреплённым на ней вертикально-базным дальномером, через оптическую трубу которого велось наблюдение за целью, и необходимыми рукоятками управления. Направляя центральную линейку на цель и выставляя на ней соответствующую дальность, то есть определяя положение ползуна с вертикальным штырём, вследствие подобия расположения, на батарейных линейках можно было получить полярные координаты цели (направление и дистанция) для каждой из батарей, то есть прибор работал как трансформатор полярных координат. На концах батарейных линеек имелись электрические передатчики направления, передвигавшиеся по круговым кремальерам, на самой линейке по прямым кремальерам двигались связанные с ползунами передатчики дальности. Любое их перемещение отражалось изменением показаний на батарейных указателях. Для наводки орудий у их оснований закреплялись горизонтальные дуги направления, деления которых соответствовали делениям на циферблате указателя направления, а на лафетах устанавливались вертикальные дуги с уровнем и приспособлением, позволяющим приводить нулевую черту шкалы в горизонтальное положение.

Точка рейда, которая соответствовала текущему положению вертикального штыря центрального прибора, получила название точки сосредоточения: если навести орудия всех батарей по дугам согласно показаниям батарейных циферблатов, то все орудия оказались бы направленными в одну точку или сосредоточены. Персоналу центральной станции представлялась возможность простым вращением рукояток своего прибора, безо всяких переговоров с батареями, переносить точку сосредоточения по всему рейду, причем действительное положение этой точки постоянно соответствовало положению вертикального штыря в центральном приборе, а вырабатываемое для каждой батареи направление уже включало в себя и деривационную поправку, соответствующую указываемой в тот момент дистанции.

В центральном приборе также был реализован принцип предсказания, использовались для этого механизмы упреждения. Весь промежуток времени с момента начала сопровождения цели наблюдателем центрального прибора и пуска механизмов упреждения и до момента падения снарядов у цели делился на время наблюдательное и время предсказательное. Предсказательное время определялось на этапе проектирования системы и включало в себя время на наводку орудия и время полёта снарядов с наиболее удалённой батареи. Наблюдательное время определялось как половина предсказательного. Суть подобного разделения заключалась в том, что с момента пуска механизмов упреждения, чтобы продолжать следить за целью, наблюдателю центрального прибора приходилось вращать рукоятки управления втрое быстрее. В результате к концу наблюдательного времени центральный прибор вырабатывал координаты некоторого предсказанного положения цели, которые и передавались на батареи, и с этого момента сопровождение цели временно прекращалось. Одновременно с пуском механизмов упреждения запускался залповый прибор, отмечавший окончание наблюдательного времени (момент предсказания) общим звонком на батареях.

Залповый прибор был связан механически с центральным прибором, соответственно положение залповых контактов в залповом приборе определялось положением выбранной точки сосредоточения, то есть фактически — дальностью до цели для каждой батареи отдельно, независимо друг от друга. Каждая из батарей стреляла в свой момент времени, определяемый положением цели относительно батареи, но обеспечивалось одновременное падение у цели снарядов всех батарей в момент прохождения целью предсказанной точки — это были так называемые совокупные залпы. Момент залпа отмечался на каждой из батарей автоматическим звонковым сигналом с центральной станции или, при наличии приспособлений для электрического воспламенения зарядов в орудиях, залп происходил автоматически же в надлежащий момент.

Работа на батареях значительно упрощалась: требовалось только зарядить, ввести поправку на боковую составляющую ветра и навести орудия по горизонтальным и вертикальным дугам направления и дистанции в соответствии с полученными значениями. На центральном же приборе после падения снарядов наблюдатель вновь ловил цель в оптическую трубу дальномера, и цикл мог повторяться. При этом каждый залп являлся прицельным, то есть не требовалась пристрелка, что было особенно ценно при стрельбе нескольких батарей.

Центральный прибор также позволял управляющему стрельбой распоряжаться своими батареями: вертикальный штырь, определяющий положение точки сосредоточения, перемещался над картой рейда с нанесёнными секторами стрельбы батарей, что давало наглядное представление о положении точки сосредоточения, а набор выключателей позволял блокировать прохождение сигналов на те или иные батареи. Кроме того, в комплект входила и центральная телефонная станция, с её помощью управляющий стрельбой мог связаться с любой из батарей или со всеми одновременно.

Практически сразу же в систему был введён контрольный прибор. Он устанавливался у наиболее удаленной от центрального прибора батареи и служил для устранения ошибки в измерении дальности до цели вертикально-базным дальномером с центрального прибора.

Падение одного из залпов в ходе смотровых стрельб
в Кронштадте 7 сентября 1895 г. В залпе участвовали
три батареи, около цели упало 19 снарядов: шесть 11-дм.
орудий обр. 1867 г., три 11-дм. обр. 1877 г. и десять
9-дм. 1867 г. Направление стрельбы справа налево,
цель подвижная. Управление огнём осуществлялось с
помощью опытного образца системы приборов де-Шарьера,
установленного на форту «Александр I», расстояние до цели
1462 саж. Фото сделано оттуда же с помощью
телеобъектива.
Фото: «Артиллерийский журнал», 1916 г., № 3-4.

Отчёт комиссии по испытанию установленного в Кронштадте опытного образца прибора, представленный весной 1894 г., равно как и отчёт Кронштадтской крепостной артиллерии по результатам двух лет практики с этим прибором (1894—1895 гг.) были весьма благоприятны, а достигнутые результаты достаточно высоки. Потому Артиллерийский комитет принял решение (журнал от 19 января 1895 г., надпись от 15 ноября 1895 г.) о снабжении отечественных приморских крепостей приборами системы де-Шарьера [4]. Однако в дальнейшем из-за разногласий, возникших по вопросу изготовления приборов и материального вознаграждения автора изобретения, последний вышел в отставку в звании подполковника и дальше действовал только как частное лицо. Соответственно, изготовление малой партии приборов проходило безо всякого участия их изобретателя.

Первый такой прибор, к изготовлению которого приступил Трубочный завод в Петербурге, предназначен был для Севастопольской крепости, его изготовлением руководил капитан Перский. Константин Дмитриевич Перский был опытным специалистом в своей области: с мая 1886 г. он проходил службу на Трубочном заводе сначала в должности помощника начальника мастерской, а с марта 1890 г. стал начальником мастерской. Ответственным за установку и применение прибора на месте был назначен капитан Ерышев — единственый офицер, имевший опыт практической работы с прибором в Кронштадте.

В Севастополе центральный прибор предполагалось разместить на Северной стороне на возвышенности у правого фланга батареи № 4. Он должен был управлять огнём 11-дюймовых батарей №№ 5, 6, 9 и 10, расположенных на обеих берегах Севастопольской бухты, что предполагало прокладку кабеля через бухту для батарей Южной стороны, и, естественно, дееспособность всей системы ставилась в зависимость от состояния кабельной сети. Самая мощная на тот момент в крепости 8-орудийная батарея № 10 должна была получить два комплекта батарейных указателей, что повышало точность стрельбы: при одном приборе большие расстояния на 8-орудийной батарее от орудий до точки, соответствующей оси батарейной линейки центрального прибора, вносили бы свою погрешность. Место для контрольного прибора было определено в районе Херсонесского монастыря перед фронтом батарей № 12 и № 13. Центральный и контрольный прибор размещались в бетонных павильонах со стальным противоосколочным покрытием.

Схема расположения береговых батарей Севастопольской крепости и приборов первого комплекта системы де-Шарьера, а также проектная конфигурация кабельной сети на 1897 г. с указанием числа жил в кабелях (По материалам РГВИА, ф. 349, оп. 37, д. 5936.). Из показанных на схеме через Северную бухту были проложены только 4-жильный кабель к контрольному прибору и 7-жильный, заведенный на батарею № 9.

Работы в Севастополе продвигались весьма неспешно. В 1898 г. капитан Ерышев проложил через Северную бухту один 7-жильный и один 4-жильный подводные кабели, предназначенные для батареи № 9 и контрольного прибора [5]. С сентября по декабрь 1899 г. шесть 11-дм. пушек батареи № 9 и четыре из восьми 11-дм. пушек в 35 калибров батареи № 10 были приспособлены штабс-капитаном Власовым для производства выстрелов посредством электричества [6]. В июле 1901 г. через бухту с Северной стороны на Южную под руководством подполковника Ерышева и гвардии капитана Перского был проложен ещё 3-жильный кабель. В то же время гв. капитаном Перским и мастеровыми Трубочного завода были установлены центральный и контрольный приборы, на всех четырёх батареях смонтированы шкафы с указателями, на батареях №№ 9 и 10 сделана проводка для телефонов, все проложенные кабели введены в павильон центрального прибора, подводные и подземные кабели на Северной и Южной сторонах соединены во временных деревянных будках. Всё это позволило 26—30 октября 1901 г. продемонстрировать действие приборов комиссии, назначенной приказом по Севастопольской крепостной артиллерии, после чего приборы были сданы на хранение [7].

Александровский мыс у входа в Севастопольскую бухту, где располагалась батарея № 9, сейчас превращён в яхт-клуб Черноморского флота, но, если присмотреться, за многочисленными хозяйственными постройками можно различить орудийные дворики и побеленные стены траверсов старой батареи.

Павильон контрольного прибора де-Шарьера на территории нынешнего Херсонесского музея-заповедника — небольшая постройка из бетона, стены толщиной 3 фута (около 0,9 м), сверху когда-то она была прикрыта стальным противоосколочным козырьком. На другом берегу бухты ярким белым пятном выделяется Константиновская батарея. Немного левее её, на возвышенности, располагался центральный прибор.

По состоянию на март 1902 г. по указаниям прибора де-Шарьера стрелять могла только батарея № 9. Для ввода же в строй всей системы необходимо было выполнить ещё целый ряд работ. Прежде всего рядом с павильоном центрального прибора надо было построить павильон для столов скрещивания — особое помещение, где соединялись кабели от центрального прибора и кабели, проложенные на батареи. Затем нужно было перетянуть в него все батарейные кабели, заведенные ранее непосредственно в павильон центрального прибора, смонтировать столы скрещивания и выполнить все соединения, проложить два подводных 7-жильных кабеля с Северной стороны на батарею № 10, уложить дуги направления на батареях №№ 5 и 6 и заменить их у части орудий на батарее № 10, приспособить орудия на батареях №№ 5 и 6 для стрельбы при помощи электричества [8].

Константиновский мыс с одной из визитных карточек Севастополя — Константиновской казематированной батареей первой половины XIX в. Рядом с ней расположена батарея № 6 Севастопольской крепости, огнём которой должны были управлять приборы системы де-Шарьера. У правого фланга батареи, у самого берега, на фоне ангара из профильного железа видна одна из бетонных будок для соединения подводных и подземных кабелей системы.

Та же кабельная будка у батареи № 6 крупным планом.

 

Бетонная будка для соединения подводных и подземных
кабелей, расположенная рядом с батареей № 9. Толщина
стен и сводов достигает 4 футов (около 1,2 м).

К лету 1904 г. были построены павильон для столов скрещивания кабелей, две бетонные будки для соединения подводных и подземных кабелей на Северной и на Южной стороне, батареи №№ 5 и 6 вооружены и приспособлены Орудийным заводом для производства электрической стрельбы, но дуги направления на них по-прежнему отсутствовали. Также оставались непроложенными подводные кабели для батареи № 10. Желание задействовать эту самую мощную батарею крепости вынуждало Артиллерийский комитет изыскивать различные способы вроде переключения кабеля с батареи № 9 на батарею № 10, тогда как управлять огнём батареи № 9 предполагалось по телефону с центрального прибора, хотя это в корне противоречило мысли его сщздателя, пытавшегося избежать всякой телефонной передачи. Тем не менее необходимо было установить во вновь построенном павильоне столы скрещивания и выполнить все соединения, что позволяло проверить в действии всю систему, обучить офицеров и нижних чинов обращению с прибором, ознакомить офицеров с устройством и схемами соединения приборов. С этой целью в Севастополь был вновь командирован произведенный в апреле 1902 г. в полковники К. Д. Перский с мастером и двумя мастеровыми. К тому же времени проявился один из недостатков реализованной схемы: хотя выполненные в 1901 г. измерения параметров проложенных подводных кабелей дали хорошие результаты, повторные измерения, проведенные в 1903 г. штабс-капитаном Пржевалинским и начальником крепостного телеграфа подполковником Глазуновым, показали, что изоляция этих кабелей уже значительно ниже нормы, в связи с чем Артиллерийский комитет предлагал различные способы защиты кабелей от действия прибоя, высокой температуры в летний период и т. д., в частности для соединения подземного и подводного кабеля контрольного прибора у Карантинной бухты предполагалось использовать двойные чугунные муфты, причём меньшие муфты должны были помещаться внутрь больших, а пространство между ними надлежало заполнить гидрофобом. Однако в этом деле реальность оказалась более сурова — для кабеля контрольного прибора, похоже, получилось найти только один комплект муфт, а для другого соединения подземного и подводного кабеля на восточном берегу Карантинной бухты пришлось построить третью бетонную будку ранее принятого образца. Кроме того, полковнику Перскому в ходе командировки вменялось обучить в Севастополе двух офицеров производству электрических измерений с тем, чтобы в дальнейшем выполнять их каждые 2 недели и следить за состоянием кабельной сети [9].

Командировка полковника Перского фактически завершала передачу приборов в ведение Севстопольской крепостной артиллерии, но ряд обстоятельств оказал отрицательное влияние на освоение приборов и употребление их в повседневной практике. Заведование приборами требовало специальных знаний и было связано с большой ответственностью, но никоим образом не отражалось на служебном или материальном положении назначеных для того офицеров, равно как и не избавляло от прочих повседневных обязанностей. Понятно, что при подобном отношении о достижении каких-то особых результатов говорить не приходилось. На этом фоне крайне печальным стало то, что дело внедрения автоматических приборов де-Шарьера осталось без руководителей: сначала скончался подполковник Ерышев, единственный опытный руководитель-практик, а после смерти в 1904 г. генерал-майора Перского это дело всецело было предоставлено течению канцелярской переписки [10]. С началом русско-японской войны автор изобретения предлагал свои услуги ГАУ в плане обучения и практического применения приборов, но полученный ответ гласил, что с переданными в их ведение приборами крепостям надлежит справляться самим.

В последующие годы создатель приборов неоднократно обращался с предложением своих услуг, его записки в ГАУ очень эмоциональны и наполнены переживанием за судьбу своего детища, но добиться он смог только расширенных испытаний своего нового горизонтально-базного дальномера-упредителя в Кронштадте в 1909—1910 гг.

Третья кабельная будка на восточном берегу
Карантинной бухты, слева от ракетного катера.

В Севастополе в очередной раз вопрос о приборах де-Шарьера был поднят в 1909 г., когда согласно решению Артиллерийского комитета для осмотра и исправления кабельной сети были командированы С.-Петербургского Орудийного завода штабс-капитан Чанышев, Кронштадтской крепостной артиллерии капитан Глязгер, Керченской крепостной артиллерии штабс-капитан Фриппель и от объединённых кабельных заводов инженер Яковлев и монтёр Вестфаль. Осмотр и электрические измерения показали, что изоляция подводных кабелей, равно как и подземных кабелей на Южной стороне неудовлетворительна, на Северной же стороне она была признана соответствующей норме. По результатам исправлений данные для стрельбы на северные батареи №№ 5 и 6 было возможно передавать автоматически, а на южную батарею № 9, а также двум взводам батареи № 10 — по телефону, назначая для этой батареи и каждого взвода по двупроводной линии из 7-жильного подводного кабеля, тогда как 4-жильный был перебит в середине и не восстанавливался. Также был перерублен и кабель контрольного прибора в районе Карантинной бухты. Основные повреждения подводных кабелей приходились на участки у берегов, где неподалёку были расположены пристани и где суда постоянно бросали якоря, а на Южной стороне, кроме того, были проложены и предполагалась прокладка новых кабелей крепостного минного заграждения. Общее же заключение в отчёте штабс-капитана Чанышева состояло в том, что «...дальномерная кабельная сеть в Севастополе ненадёжна и долголетней службы от неё ожидать нельзя; для приведения же её в удовлетворительное состояние, кроме тех исправлений, что сделаны командированными лицами, необходимо произвести ещё ряд более капитальных работ, которые потребуют и значительных ассигнований, и большого времени, чем если бы заново прокладывать. ...Будет целесообразно не производить дальнейшего дорогостоящего ремонта, а оставить кабельную сеть, как она есть теперь. Года два-три крепостная артиллерия может совершенно пользоваться ею, не прибегая к большому ремонту. За это время она подучится действовать с прибором де-Шарьера, и если результаты упражнений будут таковы, что решено будет и впредь стрелять по этому дальномеру, то лучше всего будет сызнова проложить всю кабельную сеть так, как требуется прокладывать для обеспечения долговечности в службе кабелей» [11].

На май 1910 г. были назначены стрельбы с использованием прибора де-Шарьера, что, по-видимому, было связано с желанием Артиллерийского комитета получить отчёт об испытаниях установленного в Севастополе прибора вместе с отчётом Кронштадтской крепостной артиллерии о проводившихся в то же время испытаниях горизонтально-базного дальномера де-Шарьера [12]. Но в дальнейшем от использования приборов де-Шарьера для централизованного управления огнем отказались. Можно предположить, что в определённой степени подобное решение было связано с вновь назначенным в июне 1910 г. командиром Севастопольской крепостной артиллерией генерал-майором Коркашвили. Без сомнения, Георгий Петрович Коркашвили был знающим артиллеристом, инициативным и деятельным командиром, кроме масштабных работ по усилению крепости им велись и различные теоретические разработки, в частности было составлено руководство «Организация управления огнём артиллерийской обороны береговой крепости», «Наставление для производства групповых стрельб и подготовительных к ним занятий в Севастопольской крепостной артиллерии» и ряд других. У него были свои взгляды на организацию стрельбы и управление огнём, в них не отводилось какой-то отдельной особой роли приборам де-Шарьера, чему свидетельствуют и довоенные практические занятия и стрельбы, и бой с германским линейным крейсером «Гебен» в октябре 1914 г.

Для определения расстояния до цели и подготовки данных для стрельбы в Севастопольской крепостной артиллерии применялись горизонтально-базные дальномеры Лауница, вертикально-базные и появившаяся относительно недавно новинка — оптические дальномеры, прибор же де-Шарьера служил резервным вертикально-базный дальномером и целеуказателем левой группы батарей Северного отдела обороны [13]: с него командир группы мог определять, по каким целям необходимо вести огонь батареям его группы (батареи №№ 4, 5 и 6), а координаты этих целей с помощью шворневых приборов передавались батарейным дальномерам.

Когда утром 16 октября 1914 г. батареи Севастопольской крепости вступили в бой с «Гебеном», именно функция резервного дальномера оказалась очень востребована — батареи №№ 5 и 6 получали дистанцию с группового командного пункта, с прибора де-Шарьера, тогда как их штатные горизонтально-базные дальномеры не могли определить дистанцию из-за погодных условий [14]. С Северной стороны рейд просматривался, но с Южной мешал густой туман, из-за него расположенные на Южной стороне батареи или не участвовали в бою, или смогли лишь сделать по одному-два залпа. Равным образом не могли дать дистанцию горизонтальные дальномеры, дальние концы баз которых находились на Южной стороне. В этих условиях батареи №№ 5 и 6 (вместе — 7 орудий) в ходе скоротечного 20-минутного боя выпустили 42 снаряда, тогда как расположенные на Южной стороне батареи №№ 9 и 10 (14 орудий) — только 18 снарядов. К сожалению, вопрос о том, что было бы, если бы возможности приборов де-Шарьера были реализованы полностью, когда все батареи — №№ 5, 6, 9, 10а и 10б — действовали бы как единая система, когда каждый залп выпускается на поражение, когда батареи не ведут индивидуальную пристрелку, мешая всплесками своих снарядов друг другу, когда огонь ведётся даже по невидимой с батарей цели, — этот вопрос находится где-то в области альтернативной истории.

После первой мировой войны и революционных потрясений ни о каком восстановлении имевшейся когда-то системы приборов речь уже идти не могла: возможности морского оружия ушли далеко вперёд, безнадёжно устарели и снимались с вооружения 11-дм. пушки образца 1867, 1877 и 1887 годов, разоружались батареи, огнем которых когда-то должен был управлять прибор де-Шарьера. Только оставшаяся от этого прибора кабельная сеть к лету 1925 г. была частично обнаружена, отремонтирована и использовалась как обычные телефонные линии в системе связи советской приморской крепости Севастополь [15].

Но на этом история приборов де-Шарьера в Севастополе далеко не исчерпываеся. Летом 1904 г. Трубочный завод продолжил работы по изготовлению второго прибора де-Шарьера — этот экземпляр предполагалось установить в Михайловской крепости (Батум). Однако 6 июля 1907 г. последовало Высочайше утверждённое постановление Совета Государственной обороны об упразднении Михайловской крепости. Принятым в самом начале 1908 г. решением Артиллерийского комитета комплект приборов де-Шарьера, собиравшийся для Михайловской крепости, необходимо было установить в Севастополе, где и построить для него павильоны центрального и контрольного приборов [16].

Изготовление комплекта приборов во многом зависело от своевременного определения мест их установки и определения батарей, огнём которых эта система должна была управлять, — действительно, ведь центральный прибор по сути являл собой масштабный планшет местности с точно выверенным положением всех составных частей системы. Центральный прибор решено было разместить на левом фланге главного приморского фронта. В 1908 г. комиссия по вооружению крепости Севастополь наметила первоначально для установки обоих павильонов места на Южной стороне: для центрального (индикаторного) прибора — высоту с отметкой 30,6 над Стрелецкой бухтой, для контрольного — высоту 15,7. Но затем в 1910 г. было признано необходимым перенести контрольный прибор на Северную сторону и разместить его на левом фланге батареи № 7 [17], что значительно увеличивало размеры центрального прибора. Для действия от прибора были определены четыре правофланговых 10-дм. пушки батареи № 15, батарея № 14 6-дм. пушек Канэ, необходимые сведения о точном расположении которой были переданы в ГАУ только в декабре 1910 г., и 11-дм. мортирная батарея № 12, разделённая на две с выделением двух алидад центрального прибора, соответствующих положению шворней 3-го и 7-го орудий батареи. Таким образом в центральном приборе было бы четыре орудийных алидады и пятая для контрольного прибора [18].

Схема расположения береговых батарей главного приморского фронта Севастопольской крепости с показанием мест установки приборов второго комплекта системы де-Шарьера, окончательный вариант, 1910 г.

Выбранные для действия от прибора орудия сильно отличались назначением, дальностью стрельбы, скорострельностью, их невозможно было включить в цепь для производства совокупных залпов, как это было первоначально сделано с 11-дм. батареями первого прибора. Но они смогли бы получать от прибора непрерывно дальности до одной общей для всех цели и, пользуясь этими указаниями, вести стрельбу самостоятельно. Также центральный прибор предполагалось использовать как целеуказатель командира группы батарей. Естественно, все эти особенности находили своё отражение в изменении конструкции прибора.

Вид с высоты 30,6, где предполагалось разместить центральный прибор второго комплекта системы де-Шарьера, в направлении Круглой бухты (Омега) вдоль современного проспекта Октябрьской Революции. Многоэтажная застройка 70-х — 80-х годов существенно ограничивает обзор, но сто лет назад перспективы были действительно необъятными. На переднем плане — остатки французского редута времен Крымской войны. Фото сделано в январе 2008 г., в настоящее время редут полностью уничтожен в ходе строительных работ.

К декабрю 1912 г. Севастопольским крепостным инженерным управлением были разработаны проекты павильонов центрального и контрольного приборов де-Шарьера. Центральный павильоны представлял собой массивную конструкцию с броневым прикрытием 12-дм. толщины, вместе с павильонами контрольного прибора и столов скрещивания их оценочная стоимость превышала 100.000 руб., что не устроило ни Инженерный, ни Артиллерийский комитет. В результате летом 1913 г. было выработано согласованное решение об использовании павильонов так называемого «малого сопротивления», способных защитить от пуль и осколков. Поскольку центральный и контрольный приборы располагались вне батарей и в случае боя с атакующим флотом не подвергались бы непосредственному обстрелу, подобное решение было вполне приемлемым. По предложению члена Инженерного комитета генерал-майора Клокачёва детальная разработка проекта павильонов второго комплекта приборов де-Шарьера для Севастопольской крепости была передана Кронштадтскому крепостному инженерному управлению как уже имеющему большой опыт в подобных работах. При определении размеров помещения следовало руководствоваться чертежами приборов и размерами проходов около них по указанию крепостной артиллерии. Для павильона контрольного прибора надо было учесть возможность размещения в нём вместо названного прибора горизонтально-базного дальномера последнего образца. Для павильона центрального прибора вследствие принятия телефонной передачи дистранции на батареи отпадала необходимость в помещениях для столов скрещивания, но нужно было где-то разместить построительный прибор горизонтально-базного дальномера и телефонистов, передающих данные на батареи [19].

Проект павильона «малого сопротивления», разработанный Кронштадтским крепостным инженерным управлением для центрального индикатора подполковника де-Шарьера (второго прибора) Севастопольской крепости. Утверждён Техническим комитетом Главного военно-технического управления по журналу № 30 от 6 февраля 1914 г. (По материалам РГВИА, ф. 349, оп. 37, д. 6446, фрагмент.).

Проект был выполнен военным инженером подполковником Сахновским [20]. Павильон центрального прибора был спроектирован двухэтажным, в верхнем этаже располагался сам прибор, в нижнем — телефонные будки, помещение для аккумуляторов и место для построительного прибора горизонтально-базного дальномера. Покрытие павильона из брони толщиной 1½ дюйма, составленной из отдельных листов и уложенной на 5 поперечных клёпаных балок. Визирную щель прикрывала броня толщиной 1 дюйм. Телефонные помещения отделены тонкими железобетонными стенками. Павильон контрольного прибора не отличался по конструкции от разработанных ранее павильонов «малого сопротивления». Стоимость обоих павильонов определялась в 22.500 руб. 6 февраля 1914 г. этот проект был одобрен Техническим комитетом (преемник Инженерного комитета), а 17 июня — Артиллерийским комитетом [21], но начавшася вскоре большая война не оставила никаких шансов на реализацию этого проекта, он так и остался проектом.

* * *

Подводя итоги, наверное нельзя сказать, что приборы системы де-Шарьера опередили своё время и потому оказались не в полной мере востребованы — нет, они как раз вполне соответствовали целям и задачам береговой артиллерии на тот момент. Чуть позже, с отставанием всего в несколько лет подобные системы появляются в Англии, Италии, США, Германии. Первенство же в решении задачи управления сосредоточенным огнём береговых батарей осталось за Россией, вот только воспользоваться всеми его результатами получилось едва ли.

Причины тому были и объективные, и субъективные. Как и всякая новая техническая система, приборы де-Шарьера требовали определённых затрат на внедрение, причём затрат в течение небольшого периода, чтобы реализовать новизну системы в какие-то определенные технические и тактические преимущества. В отечественных же условиях на примере той же Севастопольской крепости создание действительно сложной на то время системы растягивалось на годы, и в эксплуатацию она передавалась, когда одна из составных частей системы уже начинала утрачивать надёжность по причине долгого срока службы. Или на примере второго прибора можно отметить, что с момента постановки задачи до утверждения проекта прошло почти шесть с половиной лет. Другой причиной был острый недостаток хорошо подготовленных специалистов в области электротехники. Если на флоте подобный вопрос не стоял столь остро: принимались и осваивались различные новинки, электроприводы широко внедрялись в артиллерийских установках и прочих судовых системах, а офицеров-специалистов готовил минный офицерский класс, то в Военном ведомстве, как показано выше, судьба нововведения напрямую зависела от одного-двух человек. Ну и третьей причиной, видимо, стоит назвать отсутствие заинтересованности высшего командования в скорейшем внедрении системы и достижении с её помощью определённых результатов.

Но из сказанного вовсе не следует, что изобретение, постройка и применение приборов де-Шарьера были напрасными. Наоборот, эти приборы обозначили одно из направлений развития и совершенствования артиллерийской техники. Среди последующих образцов можно назвать систему приборов управления стрельбой (ПУС) Гейслера 1911 г., принятую на флоте, а затем и в береговой обороне, систему Перепёлкина изготовления завода Эриксона, которую предполагалось установить в морской крепости Императора Петра Великого и в Кронштадте, ну и более совершенные системы, разработанные уже в советское время.

Использованная литература и источники:

1. К. де-Шарьер. По поводу новейших моих автоматических приборов для сосредоточенной залповой стрельбы с береговых батарей на большие расстояния. // Артиллерийский журнал, 1915 г., № 5-6. С. 53—85.

2. Болотин Д. Н. Создание приборов автоматического управления артиллерийским огнём и их первое боевое применение. // Сборник исследований и материалов Артиллерийского исторического музея. Вып. III. Л., 1958. С. 141—152.

3. Список выпускников Михайловской артиллерийской академии на сайте «Русская Императорская армия». URL: http://regiment.ru/reg/VI/A/2/3.htm 

4. К. де-Шарьер. Последующие и новейшие образцы моих автоматических приборов для сосредоточенной залповой стрельбы с береговых батарей на большие расстояния. // Артиллерийский журнал, 1916 г., № 3-4. С. 45—141.

5. РГВИА. Ф. 504. Оп. 9. Д. 1000. Л. 28.

6. Там же. Л. 5.

7. Там же. Л. 34.

8. Там же. Л. 4 об.

9. Там же. Л. 28—29, 34.

10. Там же. Л. 69.

11. Там же. Л. 82—83.

12. Там же. Л. 83, 150.

13. РГВИА. Ф. 504. Оп. 9. Д. 1084. Л. 12 об.

14. РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 3. Д. 464. Л. 10—11, 15—16.

15. РГА ВМФ. Ф. р-452. Оп. 1. Д. 165. Л. 16.

16. РГВИА. Ф. 504. Оп. 9. Д. 1000. Л. 60.

17. РГВИА. Ф. 802. Оп. 5. Д. 16303. Л. 37 об.

18. РГВИА. Ф. 802. Оп. 5. Д. 15404. Л. 3.

19. РГВИА. Ф. 504. Оп. 9. Д. 1000. Л. 162—163, 172—173.

20. РГВИА. Ф. 349. Оп. 37. Д. 6446. Л. 1.

21. РГВИА. Ф. 504. Оп. 9. Д. 1000. Л. 187, 190—198.

• Главная
• > Исторические изыски
• > Приборы управления огнём системы К. де-Шарьера

2010—2014 Design by AVA