• Главная
• > Книжная полка
• > Юденич Н. П. — Вопросы берегового вооружения

[519]

Вопросы берегового вооружения.

(Опыт исследования данных последней войны.)

Война 1904—1905 г.г. дала очень много весьма ценных указаний во всех областях военного искусства. Данные боевого опыта, появляющиеся на страницах специальных военных журналов и газет в России и заграницей, подвергаются всесторонней критике, вызывают обмен мнений, и в конце концов следует ожидать, что, как и всегда «Du choc des opinions jaillit la vérité». Вопросы полевой войны в особенности привлекают всеобщее внимание, так как близко касаются большей части вооружённых сил. Рассмотрением вопросов о составе и вооружении судов будущего флота заняты не тольюо специальные морские журналы и газеты, но и некоторые органы «большой прессы» и технические журналы {1}.

Только область крепостной войны вообще и в частности обороны берегов, несмотря на поучительный опыт Порт-Артура, до сих пор почти не затрагивалась, если не считать коротенькой заметки А. В. фон-Шварца в № 9—10 «Инженерного журнала», за 1905 г. под заглавием «Из дневника инженера».

Быть может я и не прав, и в настоящее время кто-нибудь обрабатывает данные боевого опыта обороны Артура, которые и будут приведены в систему и опубликованы в виде отдельной брошюры. Так или иначе, но хотя со времени падения Артура прошло более 14 месяцев, почти никаких указаний в области береговой обороны [520] в общедоступной печати мы не имеем, а между тем крепости продолжают перестраиваться и вновь строиться по проектам, утверждённым ещё до начала войны.

Цель настоящей заметки — наметить те вопросы берегового вооружения, которые требуют пересмотра, принимая во внимание опыт войны.

Быть может эти вопросы относятся скорее к области артиллерии, чем фортификации, но, принимая во внимание близкую связь этих отраслей военного дела я решаюсь поместить свою заметку на страницах «Инженерного журнала», так как «Артиллерийский журнал», помещая много весьма интересных статей по вопросам полевой артиллерии, почему-то совсем не затрагивает крепостной войны.

Заранее оговариваюсь, что материалом для настоящей заметки послужили официальные донесения с театра войны и статьи военных журналов, а также некоторые данные, полученные из расспросов участников войны; никаких сведений, неподлежащих оглашению, у меня под рукой нет, а потому буду очень счастлив, если мои выводы вывовут основательные возражения, памятуя приведенную выше французскую пословицу.

Нормальное вооружение наших береговых крепостей составляют в настоящее время нижеследующие орудия: {2}

Пушки:

1) 10-дм. в 45 калибров длиной, назначаются преимущесвенно для противодействия ближней атаке и прорыву, стараясь бить наверняка (в частности — кинжальные орудия).

2) 6-дм. скорострельные в 45 калибров, системы [521] Канэ, назначаются как главное береговое орудие для стрельбы на средние и ближние дистанции.

3) 6-дм. в 190 пуд.; назначаются для обстреливания шрапнелью палуб и фугасными бомбами — незащищённых бронёй частей судов, а также для обороны заграждений.

4) 57-мм скорострельная пушка назначается для обороны заграждений, противодействия высадкам и обстреливания экипажа атакующих судов, а также для пристрелки орудий большого калибра.

Гаубицы: {3}

1) 11-дм. в 20—22 калибров (образца 1867 и 1877 г.г.), поставленная на лафет с большими углами возвышения, назначается: для действия по палубам броненосцев с дистанций от 6 до 9—10 вёрст, а также для отражения артиллерийской атаки флота на дистанциях 2—3 версты прицельным огнём.

2) 9-дм. в 20—22 калибров (1867 и 1877 г.г.), поставленная на таком же лафете, имеет то же назначение.

Мортиры:

1) 11-дм. назначается для действия но палубам судов с дистанций 1—8 вёрст и считается по справедливости могущественнейшим орудием навесного действия.

2) 9-дм. (образца 1867 и 1877 г.г.) назначается для действия по палубам с дистанций 1—6 вёрст.

Такое вооружение основывалось на нижеследующих соображениях: {4}

а) «Артиллерия дальнего боя занимает участок крепостной позиции, обладающий наилучшим обстрелом и обзором к стороне моря, и противодействует тесной морской блокаде, бомбардированию и артиллерийской атаке, предпринимаемым флотом. Навесным огнём из 9—11-дм. мортир и 9—11-дм. коротких пушек, приспособленных [522] для стрельбы под большими углами возвышения, она встречает появившийся флот, действуя по палубам с дистанций до 7—8 вёрст из мортир и до 10 вёрст из пушек, удаляет блокирующие и бомбардирующие суда, во всяком случае не позволяя им становиться на якорь».

«С приближением атакующего версты на 2—3, мортиры продолжают навесной огонь, пушки переходят на прицельный — по бортам, причём вступают в дело 6- и 10-дм. бронебойные пушки в 45 калибров и 6-дм. пушки в 190 пуд. шрапнельного и фугасного действия, а также 57-мм пушки, производящие пристрелку и поражающие небронированные части судов».

Для расчёта числа орудий профессор Н. А. Буйницкий рекомендует: разместить в расстоянии 2 вёрст от берега суда предполагаемого противника, на расстоянии двойной длины каждого судна одно от другого, {5} подсчитать сколько и каких снарядов попадет в орудийные места батарей в определённое время (считая боевую вероятность попадания в ½%) и назначить на эти батареи орудия прицельного действия в числе достаточном для попадания в суда соответственного числа снарядов (вероятность попаданий приведена в особой таблице), прибавив ещё около 50% навесно действующих орудий. При этом число береговых орудий получается в 6 раз меньше числа судовых (14 орудий на 1 версту).

б) «Артиллерия ближнего боя противодействует прорыву неприятеля к защищённому пространству, рекогносцировкам, вылазкам и порче заграждений. По малым небронированным судам действуют орудия наиболее скорострельные, а по броненосцам — кинжальные орудия, т. е. орудия наибольшей бронебойности, невидимые неприятелю до прохождения его мимо батареи и способные вывести броненосец из строя наверняка одним попаданием. [523] При обороне узкостей длинных полезно взять прорывающиеся суда под продольный мортирный огонь». При этом, вследствие увеличения вероятности попаданий в орудийные места до 6%, а в суда до 60% (считая ширину узкости в 600 саж.), число орудий по вышеуказанному расчёту получится 24 на 1 версту.

в) «Артиллерия внутреннего боя действует по прорвавшимся судам. Внутреннее водное пространство делят на участки и направляют в каждый соответствующее число мортир, а при малых расстояниях — кинжальные пушки. Кроме того тут необходимы мелкие скорострельные пушки для отражения десанта».

При решении вопроса об удалении бомбардирующих судов и батарей от границ обеспечиваемого пространства, наибольшей досягаемостью морских орудий считалось 15 вёрст {6}.

Итак, за пять лет до русско-японской войны, в период проектирования и постройки Порт-Артура, дальняя артиллерийская оборона береговой крепости основывалась (теоретически) исключительно на навесно стреляющих орудиях 9- и 11-дм. калибра; предполагалось, что новейшие пушки в 45 калибров (10-дм. и 6-дм. Канэ) будут действовать только начиная с дистанции около 3 вёрст. 1 декабря 1903 г. в Обществе ревнителей военных знаний капитаном 2 ранга Н. Л. Кладо было сделано сообщение о бое флота с береговыми укреплениями, причём автор рассматривал некоторые вопросы состязания флота с батареями, на основании опытов стрельбы в Чёрном море, произведенных в 1900—1903 гг. Сообщение вызвало оживлённый обмен мнений среди присутствовавших, а несколько преувеличенное мнение лектора о шансах успешной борьбы флота с береговыми батареями вызвало весьма основательные возражения профессора К. И. Величико. [524]

Но в чём нельзя было не согласиться с лектором — это в определении вероятнейшей дистанции боевых позиций флота от береговых батарей. Исходя из тех соображений, что почти все береговые батареи открытые, и бруствера их всегда можно сделать непробиваемыми для каких угодно орудий, флот должен стремиться поражать прислугу и материальную часть батарей осколками и газами снарядов, попавших в гребень бруствера или перелетевших через бруствер и ударяющихся о стены траверсов, поверхность валганга и т. п. Вероятность поражения орудия и прислуги очевидно при этом увеличивается с увеличением угла падения снарядов. Так как снаряды морской артиллерии на близких дистанциях имеют очень небольшие углы падения, то флоту выгоднее стрелять по батареям с больших дистанций, около 6—7 вёрст (35—40 кабельтовых), на которых меткость стрельбы достаточная, углы падения даже для 12-дм. пушек не меньше 6°, и в то же время действие бронебойных снарядов береговой артиллерии не опасно для целости судов {7}. При употреблении вместо боевых зарядов для судовых орудий зарядов практических, т. е. уменьшенных, углы падения получаются почти вдвое большие.

Рассмотрим теперь, какие указания дала война относительно правильности принципов, положенных в основу вооружения береговых батарей, а также предположений о вероятнейших дистанциях артиллерийского боя.

Прежде всего рассмотрим береговую оборону Порт-Артура {8}.

По проекту постройки крепости, для береговой обороны предполагалось построить 22 батареи со 124 орудиями, а именно: [525]

          2  батареи  с  10  10-дм. пушками в 45 калибров.
          4     "     "  20   6-дм.    "    Канэ.
          1     "     "   4   6-дм.    "    в 190 пуд.
          3     "     "  12   9-фунт. полевыми пушками.
          3     "     "   6   57-мм скорострельными пушками.
          2     "     "  12   9-дм. гаубицами.
          2     "     "  10   11-дм. мортирами.
          5     "     "  32   9-дм.      "

Кроме того 18—57-мм пушек предполагалось поставить на 9-ти батареях с орудиями больших калибров (9, 10 и 11 дм.) для пристрелки.

Батареи крупного и среднего калибров предназначались для обстреливания впереди лежащего водного пространства, а также пользуясь круговым обстрелом, могли служить поддержкой для сухопутной обороны.

Отдельные батареи с мелкой артиллерией назначались для противодействия высадкам десанта и для действия по прорывающимся в гавань миноносцам.

Из этого можно заключить, что при проектировании Порт-Артура дальний бой с флотом основывался не на одних только навесно действующих орудиях, но и на новейших 10- и 6-дм. пушках, которые не были поставлены укрыто от дальнего огня с моря, а могли действовать по флоту с дистанций своей наибольшей дальности.

Такое решение вопроса следует признать вполне рациональным, как это и подтвердилось при бомбардировке крепости японским флотом 27-го лнваря.

В действительности, к началу войны далеко не все батареи были построены, а некоторые были временными. К началу 1904 г. были построены следующие батареи:

Батарея с 5-ю 10-дм. пушками — 1, временная.

Батарей с 20-ю 6-дм. пушками Канэ — 4, (из них 1 готова вчерне).

Батарей с 12-ю 9-фунт. пушками — 3, (все временные).

Батарей с 4-мя 57-мм пушками — 2, (все временные). [526]

Батарей с 6-ю 9-дм. гаубицами — 1, (временная).

Батарей с 10-ю 11-дм. мортирами — 2.

Батарей с 27-ю 9-дм. мортирами — 3, (одна готова вчерне).

Кроме того, для использования всех имевшихся в крепости орудий, были построены, сверх проекта, три временные батареи; две на 10—6-дм. пушек в 190 пуд. с двумя 57-мм пушками и одна на 10—9-дм. мортир и 2—57-мм пушки.

Оборона Порт-Артура не даёт примеров систематической борьбы флота с берегом, так как было только два бомбардирования 27 января и 26 февраля, в противодействии которым принимали участие и суда русского флота, но всё же она может дать некоторые указания по вопросам берегового вооружения.

Обстреливание береговых батарей японским флотом 27 января происходило с дистанции около 7 вёрст. Если бы даже все батареи, по утверждённому проекту, были готовы, то в состязании с неприятелем могли бы принимать участие 10—10-дм. пушек, 20—6-дм. пушек Канэ, 12—9-дм. гаубиц и 10—11-дм. мортир {9}, всего 52 орудия большого и среднего калибра.

На позиции в расстоянии 6—7 вёрст от берега, длиной около 18 вёрст, могли разместиться не только все суда японского флота, но и в союзе с судами Англии или Америки, т. к. на этой позиции могло поместиться до 50 судов. Так как каждое судно в среднем несёт 4 орудия большого и около 6—8 орудий среднего калибра (одновременно действующих), то против 52 орудий берега могли действовать около 550 орудий флота, т. е. одному орудию береговой батареи пришлось бы состязаться с 10-ю судовыми. С этой точки зрения береговое вооружение Артура нельзя признать достаточно сильным.

27 января в бою с 16-ю японскими судами, действовавшими из 150, приблизительно, орудий, могли принять [527] участие 41 орудие берега, которым помогали 5 броненосцев и 5 крейсеров Порт-Артурской эскадры {10}.

Немудрено, что постреляв около 40 минут почти безрезультатно {11}, японцы ушли чинить полученные в бою повреждения, вероятность которых доказывается телеграммами из Японии корреспондентов иностранных газет, а также отсутствием больших судов японского флота под Артуром с 27 января до 11 февраля. Японцы, конечно, прекрасно знали расположение береговых батарей, а потому огонь их 27 января сосредоточивался, главным образом, кроме судов русской эскадры, на батарее № 15 — пять 10-дм. пушек и № 13 — шесть 11-дм. мортир {12} как на батареях, наиболее опасных для судов.

Вторая бомбардировка была произведена 26-го февраля с дистанции не менее 50 кабельтовых (8½ вёрст) {13} также безрезультатно. По донесению коменданта Порт-Артура снарядом с батареи № 15 (10-дм. пушки) сильно повреждён японский крейсер {14}.

В этот день 6 японских судов обстреливали внутренний рейд Артура из-за Ляотешана с дистанции около 14—16 вёрст. Опасных попаданий снарядов не было {15}, но моральное действие бомбардировки, на которую никто не мог отвечать, было порядочное. В городе убито несколько частных лиц.

3 снаряда попали в Электрический Утёс у батареи № 15, без вреда для батареи; один снаряд попал в бруствер, разорвался, осыпал бруствер осколками, не [528] причинив вреда людям. 12-дюймовая бомба попала в снарядный погреб на батарее 11-дм. мортир, выбила снаружи 66 куб. фт. бетона, и внутри отвалилось 50 куб. фт.; осталась толща бетона ¹/₃ прежней толщины {16}.

Несколько раз один из броненосцев, стрелявших из-за Ляотешана, показывался из-за горного массива и вновь прятался, так как подвергался огню 10-дм. пушек батареи № 15.

Из этого можно видеть, какое большое значение имеют в обороне береговой крепости 10-дм. пушки благодаря их дальнобойности и меткости, и каким опасным для себя врагом считает их флот.

Немедленно после бомбардировки из-за Ляотешана была построена временная батарея на Ляотешане, близ маяка, и вооружена имевшимися в крепости двумя 6-дм. пушками в 190 п. Так как эта батарея могла принести мало пользы, то посредством наблюдательного поста с телефоном было организовано наблюдение за перекидной стрельбой через Ляотешан с судов, стоявших в гавани, и когда 9 марта японцы снова стали бомбардировать гавань из-за Ляотешана, то получили в ответ несколько 12- и 10-дм. бомб с «Ретвизана» и «Пересвета», и быстро удалились. При этом следует заметить, что вследствие присутствия даже такой слабой батареи, неприятельские суда не подходили к берегу ближе 8—10 вёрст и стреляли с расстояния около 17 вёрст, получая преимущественно недолёты по гавани.

Хотя все эти бомбардировки нанесли очень мало вреда крепости и флоту {17}, но всё же могут служить некоторым указанием на ту дистанцию, с которой неприятельский флот может начинать бомбардировку крепости, [529] обстреливая площади, на которых могут быть скучены суда, доки, мастерские и разного рода склады.

По мнению компетентных морских артиллеристов, наибольшей дальностью 12-дм. пушек в 40 калибров, которыми вооружены современные броненосцы, можно считать 100 кабельтовых {18}, т. е. 8570 саж.

Так как в недалёком будущем все броненосцы будут вооружены 12-дм. пушками в 50 калибров {19} с начальной скоростью более 3000 фт. в секунду вместо нынешней 2600 фт., то и досягаемость их должна увеличиться, а потому, с некоторым запасом на будущее можно считать предельной дальностью огня наиболее сильных орудий флота — 20 вёрст {20}.

Если принять дистанцию от судов флота до батарей в 10 вёрст за такую, ближе которой суда не могут подходить, не отвечая на огонь береговых орудий, то можно считать, что вынесение линии дальнобойных батарей на 10 вёрст от портовых сооружений и мест стоянки флота вполне обеспечит от бомбардирования эти сооружения и укрывавшиеся в гавани суда. Дистанция в 10 вёрст потому может считаться небезопасною для судов, что на этой дистанции начинают действовать 6-дм. пушка Канэ, 11- и 9-дм. гаубицы, стреляя по палубам судов {21}.

Как я уже сказал выше, японский флот обстреливал батареи Артура 27 января с дистанции около 7 вёрст {22}, вероятно не желая подвергать себя огню двадцати семи 9-дм. мортир, о существовании которых, конечно, японцы хорошо знали. Таким образом, предположение [530] о вероятнейшей дистанции боя флота с батареями, равной 6—7 верстам, можно сказать, подтвердилось. Правда, японские суда ничуть не повредили батареям, но надо принять во внимание участие в бою с русской стороны 10 судов с 67-ю орудиями крупного и среднего калибров (действующими одновременно), и не будь их, результаты могли быть несколько иные.

Кроме того, надо иметь в виду, что бомбардировка 27 января была до некоторой степени вызвана желанием японцев узнать о результатах ночной атаки их миноносцев, которыми было выпущено до 20 мин, чем можно отчасти объяснить и кратковременность этой бомбардировки.

По теоретическим подсчётам дистанция опасного для батарей боя считалась 25 кабельтов или около 4 вёрст. Не думаю, чтобы флот рискнул сразу подойти на эту дистанцию, не попытавшись ослабить береговой огонь с 6—7 вёрст, так как, хотя меткость огня на близкой дистанции и увеличится, но углы падения значительно уменьшатся {23}, а потому уязвимость батарей врядли много увеличится; в тоже время бронебойная способность береговых орудий значительно увеличится {24}, и кроме того вступят в бой 9-дм. мортиры.

Морские бои 28 июля и 1 августа 1904 г., а также бой у Цусимы 14 мая 1905 г. дают следующие цифры для дистанций между сражавшимися судами {25}. 28 июля бой начался на дистанции около 65 кабельтов. (11 вёрст), и наименьшая дистанция была 33 кабельтов. (5½ вёрст). Только один броненосец «Ретвизан», прикрывая вышедший из строя «Цесаревич», приблизился к японцам на 8½ кабельтов. (1½ версты) и в течение ¼ часа выдерживал [531] огонь почти всего неприятельские флота {26}. На дистанциях, не меньших 6 вёрст, «Цесаревич» получил 15 снарядов 12- и 8-дм. и большое число более мелких. Наиболее тяжёлые повреждения были: одна подводная пробоина; сбита фок-мачта и едва держалась, угрожая падением, и повреждены дымовые трубы, что увеличило суточный расход угля с 80 тонн — до 470.

Убито: 4 офицера, 8 нижних чинов; ранено: 6 офицеров и 9 нижних чинов.

Крейсер «Аскольд» во время прорыва линии неприятеля прошёл в 14 кабельтов. (2½ версты) от ближайшаго японского бронированного крейсера и при этом получил 14 попаданий крупных снарядов и много мелких: два больших снаряда попали в ватерлинию, следствием чего была течь; повреждены все трубы, произошли пожары в каютах; убито 12 чел., ранено 40. Замечено, что японцы начинали удачно попадать в русские суда с расстояний 38—44 кабельтов. (7 вёрст). Хорошая стрвльба, по мнению русских офицеров, обусловливается употреблением оптических прицелов {27}.

В бою крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» с японскими крейсерами 1 августа 1904 г. расстояние между сражавшимися судами менялось от 60 до 30 кабельтов. (10—5 вёрст).

В этом бою: «Рюрик» утоплен, а «Россия» получила 11, «Громобой» — 6 подводных пробоин 8—6-дм. снарядами {28}.

В несчастном для России бою 14 мая 1905 г. расстояние между японскими и русскими судами было, по словам офицеров эскадры вице-адмирала Рожественского, от 30 до 60 кабельтов., и только броненосец «Micasa» сближался с горевшим «Суворовым» до 17 кабельтов.

Результаты боя известны.

Ещё до войны во всех флотах было стремление перейти от 6-дм. пушек к пушкам большего калибра, и [532] на всех новейших броненосцах ныне ставятся пушки в 45 и 50 калибров длиной от 17 до 23 см (7—9,2 дм.) калибра. При употреблении оптических прицелов расстояния между противниками врядли будут меньше указанных, и можно считать, что и береговой артиллерии придётся вести артиллерийскую дуэль на расстояниях не ближе 6 вёрст (35 кабельт.).

Рассмотрим теперь вооружение и броневую защиту новейших броненосцев и свойства береговых орудий.

В № 12 «Морского Сборника» за 1904 год приведена таблица элементов новейших эскадренных броненосцев всех европейских государств (постройки 1901—1905 г.г.). Из этой таблицы видно, что при водоизмещении от 12.625 до 16.600 тонн, артиллерийское вооружение состоит из 4-х орудий 28—30,5-см (11—12-дм.), 10—16 орудйй 15—23-см (6—9,2-дм.) и 20—30 мелких орудий. Броневой пояс (у ватерлинии и ниже на глубину около 6 фут.) имеет толщину от 225 до 280 мм (9—11 дм.).

Броневая палуба (общая толщина) 50—75 мм (2—3 дм.); орудия крупных калибров (в башнях) прикрыты бронёй толщиною 200—305 мм (8—12 дм.) {29}, средняя артиллерия прикрыта бронёй 140—178 мм (5,6—7 дм.).

В нижеследующей таблице показаны важнейшие свойства наших береговых орудий и приблизительная стоимость орудия с установкой и боевым комплектом; стоимость и данные для сравнительной меткости взяты из статьи профессора Н. А. Буйницкого «Об устройстве приморских крепостей», причём, измеряя меткость теоретической вероятностъю попадания на дистанции 5 вёрст в борт броненосца для пушек и в палубу — для мортир, принята за единицу меткость 10-дм. пушки для прицельного и 11-дм. гаубицы — для навесного огня {30}.

[533]

[534]

Сопоставляя ранее сказанное относительно вероятнейших дистанций артиллерийского состязания флота с береговыми батареями, с данными вооружения и защиты судов и с этой таблицей, можно сделать в достаточной степени верные выводы о наиболее рациональном вооружении береговых крепостей.

Я думаю, вряд ли можно спорить с тем, что 10-дм. пушка в 45 калибров является главным орудием, встречающим суда неприятельского флота на самых дальних дистанциях и ведущим с ними бой с большими шансами на успех при самых разнообразных условиях в смысле рода судов и дистанции стрельбы по ним.

Стреляя фугасными бомбами на дистанциях до 10 вёрст {31}, а свыше 10 вёрст действуя по палубам судов {32}, эта пушка не позволит неприятельскому флоту безнаказанно обстреливать портовые сооружения и суда, находящиеся в гавани, с дальних дистанций; с приближением флота на дистанцию артиллерийского боя (6 вёрст) она начинает пробивать броню, прикрывающую среднюю артиллерию броненосцев и бортовую броню броненосных крейсеров. По мере приближения судов, действительность её стрельбы увеличивается, и на дистанции около 2 вёрст она пробивает самую толстую крупповскую броню современных броненосцев — 12 дм., защиту боевых рубок.

Отсюда можно заключить, что такое незаменимое, для стрельбы на всевозможные дистанции, орудие следует ставить на батареи с наибольшим обстрелом, а отнюдь не прятать в казематы, сохраняя для стрельбы по прорывающимся судам наверняка, т. е. для так называемого кинжального действия.

Принимая во внимание вышесказанную досягаемость новейших крупных морских орудий в 20 вёрст, следует [535] переделать лафет 10-дм. пушки так, чтобы наибольший угол возвышения орудию можно было придавать не меньше 35°, памятуя, что всё то, что увеличивает дальность береговых пушек, не усложняя особенно и не удорожая материальной части, должно быть использовано во что бы то ни стало.

Хотя оборона Артура не могла дать никаких указаний о целесообразности кинжальных орудий хотя бы потому, что там таких орудий вовсе не было, но, полагаю, повреждения броненосцев и крейсеров, полученные от мин и снарядов в последнюю войну, должны в достаточной степени выяснить полную непригодность кинжальных орудий для наивернейшего потопления каких бы то ни было судов, за исключением разве миноносцев.

До войны существовало мнение, что взрыв мины под каким угодно судном непременно потопит его. Если не считать примеров «Петропавловска» и «Hatsuse», утонувших в несколько минут от взрыва мин, вследствие особо несчастных случаев взрыва этих мин в ближайшем соседсве с минными отделениями броненосцев, результатом чего была детонация зарядов запаса мин, — то ни одно судно от одной мины не затонуло {33}. «Ретвизан», «Цесаревич», «Паллада» получили 27-го января по одной мине Уайтхеда и временно были выведены из строя; «Севастополь» наскочил 10 июня и 10 августа на мины и тоже не потонул {34}, получив несколько мин Уайтхеда в последние дни обороны и был намеренно утоплен своим командиром перед сдачей Артура. «Победа» наткнулась на мину почти одновременно с «Петропавловском» и осталась на воде. «Боян» наткнулся на мину за несколько дней до выхода эскадры 28 июля и тоже не потонул. [536]

Если корабль не тонет от взрыва под ним 2—5 пуд. пироксилина или мелинита, то тем более трудно ожидать, что какой бы то ни было снаряд его потопит.

И действительно, не говоря уже о броненосцах, но и крейсера не тонули, имея по несколько подводных пробоин.

В бою 1 августа крейсер «Россия» получил 11, а «Громобой» 6 подводных пробоин, и оба благополучно дошли до Владивостока, пройдя более 700 вёрст. Крейсер «Аскольд» в бою 28 июля получил в ватерлинию и ниже на 1½ фута два 8-дм. снаряда и, имея течь и до 100 тонн воды внутри корпуса {35}, дошёл благополучно до Шанхая (около 800 вёрст).

Я полагаю, приведенных примеров вполне достаточно, чтобы решить вопрос о том, можно ли рассчитывать потопить какое угодно судно (не считая миноносцев) попаданием одного снаряда. Защитники кинжальных орудий выражают мнение, что снаряд большого калибра, пробивший бортовую броню и разорвавшийся внутри судна, в котельном или машинном помещении или в пороховых погребах, наверняка, если не потопит судно, то лишит его возможности двигаться; при этом они не принимают во внимание, что: 1) снаряды кинжальной пушки, вследствие малых углов возвышения и стремления попасть ниже ватерлинии великолепно рикошетируют при встрече с поверхностью воды, и в этом случае могут или перелететь через судно, или попасть в борт выше ватерлинии, т. е. во всяком случае не в жизненные части корабля; 2) броневая палуба, в местах сопряжения её с бортом судна на 4—6 фут. ниже ватерлинии имеет наклон около 30° к горизонту и толщину от 3—6 дм. (в этом месте), вследствие чего снаряд, пробивший бортовую броню ниже ватерлинии и израсходовавший большую часть своей энергии, встречает новую броню при весьма невыгодном угле встречи. [537]

Если к этому прибавить ещё то обстоятельство, что кинжальная пушка, имея угол обстрела в каземате около 5°—10°, будет видеть судно, идущее на расстоянии, допустим, 500 саж., со скоростью 15 узлов {36}, всего 4—8 секунд, в течение которых необходимо нанести по быстро движущейся цели довольно таки неповоротливое орудие {37}, то значение кинжальной пушки в смысле безотказного оружия мне кажется, должно ещё более понизиться {38}.

А между тем, ради такой проблематичной цели замуровывая сильнейшие орудия в казематы, мы лишаем дальнюю оборону крепости наиболее действительного огня.

Гораздо более рациональным средством против прорывающихся судов могут служить старые небольшие миноноски и минные катера, поставленные у батарей укрыто от взоров и выстрелов с моря и пускающие свои самодвижущиеся мины в удачно выбранный момент {39}. Я не говорю уже о подводных лодках, само присутствие которых в крепости может заставить осторожного противника отказаться от попыток овладения ею со стороны моря {40}.

Вместе с тем, для действия по прорывающимся и прорвавшимся судам, каковыми будут вероятнее всего крейсера 2 и 3 рангов и миноносцы, необходимо поставить [538] в соответствующих местах достаточное число скорострельных орудий от 6-дм. калибра и менее.

Опыт морских боёв последней войны выяснил, какое громадное значение имеют 12-дм. пушки броненосцев вследствие больших дистанций боя. На некоторых строющихся в настоящее время и спущенных уже на воду новейших броненосцах {41} будут поставлены вместо прежних четырёх — восемь и даже двенадцать 12-дм. пушек. Должно ли это отразиться на вооружении береговых крепостей в смысле перехода от 10-дм. пушек к пушкам большего калибра?

До сих пор мотивами к отказу от замены 10-дм. пушек пушками более крупных калибров служили следующие соображения: {42}

а) береговые укрепления обставлены несомненно более выгодно в выборе средств как для обороны, так и для поражения: прицельный и навесной огонь, ряжевые и минные заграждения и т. п.;

б) пробиваемость бортовой брони с одного выстрела не имеет такого решающего значения при борьбе береговых укреплений, как при борьбе судов между собою и

в) увеличение калибра представляет как экономические, так и служебные затруднения. Береговые укрепления, при обслуживании орудий, пользуются исключительно людской силой.

Применение паровых, гидравлических и других двигателей для береговых батарей признаётся нежелательным, так как вызвало бы значительные усложнения в материальной части.

Отнюдь не оспаривая справедливости этих положений, следует заметить, что при проектировании береговой крепости может представиться необходимость постройки одной или нескольких батарей, на небольшое число орудий, [539] более или менее удалённых от соседних укреплений и тем лишённых достаточно сильной поддержки со стороны последних, например при расположении батарей на флангах береговой позиции, или при желании воспользоваться для постройки морской батареи небольшой отмелью или островом, которые, не позволяя, по своей величине, построить на них несколько батарей, дают возможность поставить небольшое число дальнобойных орудий, и тем удалить неприятельские суда от портовых сооружений и гавани.

Для возможно меньшей уязвимости таких изолированных орудий, их весьма полезно поставить в броневые вращающиеся башни.

Так как в этом случае придётся воспользоваться тем или другим механическим двигателем для вращения башен, то вполне уместно будет применение тут 12-дм. пушек, которые во всяком случие опаснее для судов, чем 10-дм. пушка, а при изолированности таких батарей, всё то, что увеличивает действительность их огня, имеет особенно важное значение.

Относительно числа орудий, приходящихся на единицу длины береговой позиции, необходимого для успешной борьбы с судовыми орудиями, минувшая война не дала никаких указаний, так как единственный случай артиллерийского боя флота с берегом 27 января происходил, как известно, при участии судов русского флота. Поэтому, казалось бы, правильнее всего придерживаться норм расчёта берегового вооружения, выработанных ещё до войны, введя соответствующие поправки относительно наивероятнейших дистанций артиллерийского боя.

Перейдём теперь к рассмотрению назначения 6-дм. скорострельной пушки Канэ.

Пушка эта, как сказано выше, назначается как главное берегое орудие для стрельбы на средние и ближние дистанции. Обладая дальностью до 12 вёрст, она может служить большим подспорьем 10-дм. пушке, стреляя по броненосцам на дистанциях от 2 и более вёрст [540] фугасной бомбой; кроме того, благодаря большой скорости стрельбы, она незаменима для отражения небольших неброненосных судов, производящих прорыв. Для последней цели, при обороне узкостей, её было бы полезно поставить за броневым бруствером, с достаточным углом обстрела, на подобие казематной установки этих же пушек на броненосцах и крейсерах.

При блокаде Порт-Артура японские миноносцы постоянно занимались постановкой мин заграждения на внешнем рейде, на пути вероятного следования русской эскадры по выходе из порта, результатом чего была гибель «Петропавловска» и порча «Победы», «Бояна» и «Севастополя». При отражении этих попыток принимали главное участие, кроме русских миноносцев, 6-дм. скорострельные пушки береговых батарей, при чём были неоднократные случаи потопления японских миноносцев одним удачным снарядом.

Кроме того те же пушки принимали участие в отражении попыток японских брандеров заградить выход из порта.

Обладая сегментными снарядами с дистанционной трубкой, 6-дм. пушки могут обстреливать мелкие катера и шлюпки, занимающиеся вылавливаниеи и порчей мин заграждения крепости.

Отсюда видно, насколько разнообразны те задачи, решение которых можно возложить на 6-дм. пушку Канэ.

Незадолго до войны 1904—1905 г.г. во всех флотах явилось стремление перейти от 6-дм. калибра к более крупному, у нас — 8 дм., в Англии — 23 см (9,2 дм.), в Германии — 17 см (6,8 дм.), во Франции — 19 см (7,6 дм.). После войны это стремление ещё усилилось вследствие указания боевого опыта на увеличение дистанции артиллерийского боя, и в скором времени на всех военных судах вместо 6-дм. пушек будут поставлены 7—9-дм. скорострельные пушки длиной 50 калибров, хотя не много уступающие своей скорострельностью 6-дм. пушкам, но по баллистическим качествам приближающиеся к 10-дм. пушкам в 45 калибров. [541]

Отсюда естественно является вопрос, не следует ли и береговой артиллерии перейти от 6-дм. пушек к орудиям большего калибра, например 8-дм.

Мне кажется, для такой замены мало имеется оснований в силу нижеследующих соображений.

Пушки 8—9-дм. калибра, длиной в 50 калибров, бесспорно имеют большие преимущества перед 6-дм. пушкой в смысле дальности боя, бронебойной способности и вообще действительности стрельбы, но во всяком случае всегда будут несколько уступать в этом отношении 10-дм. пушке, в особенности если эта последняя будет изготавливаться длиной тоже в 50 калибров, что является, надо полагать, делом недалёкого будущего.

Вместе с тем 8- и 9-дм. пушки далеко не будут обладать той универсальностью действия, какую мы только что рассмотрели, хотя бы потому, что никогда не будут столь же скорострельны {43}, что очень важно в бою на близких дистанциях, стоимость же их, вдвое почти большая стоимости 6-дм. пушки, не даст возможности иметь их на вооружении в достаточном числе.

Кроме того введение в вооружение нового орудия всегда вызывает некоторые осложнения в обучении личного состава, что имеет гораздо больше значения в крепостной артиллерии, чем во флоте, вследствие более коротких сроков службы.

Наконец те, приведенные выше, соображения, в силу которых береговые крепости могут иметь орудия несколько меньшего калибра, нежели флот, сохраняют своё значение и в данном случае.

Кроме 6-дм. пушки Канэ, на вооружении береговых крепостей стоит 6-дм. осадно-крепостная пушка в 190 пуд., которая назначается для обстреливания шрапнелью палуб и фугасными бомбами — незащищённых бронёй частей судов, а также для обороны заграждений. [542]

Принимая во внимание меньшую дальность, значительно меньшую меткость {44} и втрое меньшую скорость стрельбы по сравнению с 6-дм. пушкой Канэ, можно заключить, что 6-дм. пушка в 190 пуд. вряд ли может считаться орудием береговой артиллерии, при наличии на береговом вооружении пушки Канэ, стреляющей настоящими фугасными мелинитовыми бомбами {45}.

Откидывая вовсе бронебойность, следует заметить лишь: на больших расстояниях — слабую меткость, а на малых — медленную стрельбу, чтобы придти к заключению, что 6-дм. старая пушка, если и сохранится в целости во время дальней перестрелки, не нанеся и сама особенного вреда неприятелю, то вряд ли будет в состоянии с успехом состязаться на близких расстояниях хотя бы с 75-мм скорострельной пушкой, не говоря уже о 120-мм пушке {46}.

Что же касается обороны заграждений, то таковую лучше поручить 57-мм пушке как обладающей большей меткостью, гораздо большей скорострельностью, требующей меньше прислуги и стоющей втрое дешевле, а ещё лучше для этой цели иметь 75-мм пушки, имеющие большую дальность {47} и вообще более действительные.

Из вышеизложенного следует, что 6-дм. короткая пушка может быть снята с берегового вооружения не только без ущерба для дела, но и даже с некоторой пользой, в случае замены её более подходящим для каждой данной цели орудием.

Вместе с тем, будучи передана в сухопутную крепость, [543] она там принесёт громадную пользу, представляя собою одно из самых могущественных крепостных орудий.

57-мм скорострельная пушка назначалась:

1) для обороны заграждений,

2) для противодействия высадкам десанта,

3) для обстреливания экипажа прорывающихся судов и

4) для пристрелки орудий большого калибра.

Относительно назначения 57-мм пушки для обороны заграждений следует заметить, что, хотя по своей меткости и скорострельности, она представляет орудие достаточной силы для отражения разного рода шлюпок и мелких катеров, пытающихся уничтожить заграждения, но, принимая во внимание, что эти попытки могут происходить под покровительством эскадренных миноносцев, вооружённых 75-мм пушками, можно думать, что и для отражения этих миноносцев гораздо более действительными окажутся 75-мм пушки, тем более, как указал боевой опыт, что для отражения атаки миноносцев на суда могут служить орудия калибра никак не менее 75-мм, а ещё лучше — 120-мм, которыми и будут впредь вооружаться боевые суда для этой цели {48}.

Что касается отражения высадки десанта, то для этой цели вряд ли полезно ставить 57-мм пушки открыто на тумбах и тем подвергать их опасности уничтожения огнём с дальних дистанций во время артиллерийской подготовки этой операции. Гораздо благоразумнее заготовить позиции для полевых скорострельных пушек и пулемётов, которые и держать в надёжных убежищах до того момента, когда им придётся действовать, словом, [544] применить тут принцип противоштурмовых орудий сухопутных фортов.

57-мм пушки можно, конечно, применить и для обстреливания экипажа прорывающихся судов, если их в достаточной степени обезопасить от уничтожения с дальних дистанций, но и тут гораздо более выгодными окажутся 75-мм пушки.

Ещё за долго до войны среди опытных береговых артиллеристов существовало мнение о сомнительности применения 57-мм пушек для пристрелки крупных орудий в виду того, что: 1) дальность 57-мм пушки слишком мала, 2) падения снарядов этой пушки даже при небольшой волне становятся трудно наблюдаемыми и 3) результаты пристрелки малокалиберных орудий не всегда могут служить указаниями для определения данных для стрельбы крупных орудий, так как влияние плотности воздуха, ветра (зависящее от поперечной нагрузки) на снаряды малога калибра будет гораздо больше, чем на крупные снаряды.

Опыт войны вполне подтвердил полную непригодность 57-мм пушек как пристрелочных орудий {49}, и все пристрелочные 57-мм пушки Артура были немыми свидетелями артиллерийской дуэли между флотом и берегом.

В виду того, что, как это показал опыт войны, 6-дм. пушка Канэ, благодаря скорости своей стрельбы, вполне успешно ведёт стрельбу без дальномера, получив от него только одно показание дальности для первого выстрела, казалось бы, следовало подумать, нельзя ли воспользоваться пушками Канэ как пристрелочными для более тяжёлых орудий. Для этой цели пришлось бы батареи 6-дм. пушек располагать в близком соседстве с теми батареями, для которых они должны быть пристрелочными, а правила стрельбы с пристрелочными орудиями видоизменить так, чтобы, служа пристрелочными [545] орудиями для соседней батареи, 6-дм. пушки в то же время сами непрерывно поражали цель, т. е. отказаться от принципа «подкарауливания» цели {50}.

Главным врагом, с которым береговым батареям придётся иметь дело, всегда будет эскадренный броненосец, большого водоизмещения, с большим числом крупных орудий и сильной броневой защитой {51}. Так как с увеличением водоизмещения боевых судов, всегда можно прикрыть наиболее уязвимые части от прицельного огня наилучшей бронёй достаточной толщины, и в то же время весьма трудно предохранить корабль от тяжёлых навесно действующих снарядов вследствие невозможности иметь тяжёлую броневую палубу, уменьшающую устойчивость корабля, то береговые мортиры и вообще навесно действующие орудия являются весьма опасным врагом флота. Все почти суда Порт-Артурской эскадры были утоплены 11-дм. бомбами, невесно брошенными с японских осадных батарей. При зтом, падая под углом около 50—70°, бомбы или пробивали судно насквозь, или разрывались внутри судна, производя страшные разрушения. Бывали случаи, что при разрыве 11-дм. бомбы на глубине около 15 фт. возле борта судна, последнее получало большую подводную пробоину {52}. Отсюда можно заключить, какое могущественное орудие представляет 11-дм. мортира. Недаром наиболее сильный огонь японцев 27 января сосредотачивался на батареях с 10-дм. пушками и 11-дм. мортирами. [546]

Обладая досягаемостью в 8 вёрст, 11-дм. мортира на дистанции 1 версты пробивает более 1½ дм. толщины палубную броню: на дистанции 1450 саж. она пробивает уже 3 дм.; на дистанции 6 вёрст толщина пробиваемой брони уже 5,3 дм. Отсюда ясно, что по силе палубобойного действия у неё нет соперников; единственно, в чём она несколько уступает 9-дм. мортире и 11-дм. гаубице — это в меткости стрельбы {53}.

Очевидно, что эта мортира, будучи незаменимой для навесного действия по самым сильным судам на все дистанции от 1 до 8 вёрст, должна, представлять главное навесно стреляющее орудие береговых крепостей.

9-дм. мортира, сравнительно немного уступая по силе действия 11-дм. мортире, обладает несколько большей меткостью и скоростью стрельбы, и стоит значительно дешевле этой последней, но зато предельная дальность её около 6 вёрст, вследствие чего её нельзя считать орудием дальнего боя {54}.

По этой причине главное назначение её — оборона узкостей и вообще бой на средних и ближних дистанциях, где она может считаться менее уязвимою сравнительно с другими, нескорострельными орудиями, благодаря большой высоте бруствера, очень хорошо прикрывающего орудие и прислугу от огня скорострельных пушек.

Кроме длинных новейших пушек и мортир на береговом вооружении находятся старые короткие, в 20—22 калибров длиной, пушки 9- и 11-дм. Значительно уступая в прицельном действии даже 6-дм. пушкам Канэ, эти орудия, поставленные на лафеты с большими углами возвышения, являются дополнением к береговым мортирам, так как могут с успехом действовать по палубам судов, начиная от 6—7 и до 10 вёрст, причём 3-дм. палубная броня пробивается на дистанциях: для 9-дм. [547] пушки 3850 саж., для 11-дм. 3300 саж. и далее до предельной дальности.

Что касается бронебойного действия этих орудий, то при стрельбе по вертикальной броне 9-дм. пушка уступает пушке Канэ на дистанциях ближе 4 вёрст, а 11-дм. пушка — ближе 1½ вёрст.

Уступая 6-дм. пушке в скорости стрельбы в 10—8 раз, эти орудия вряд ли могут служить для стрельбы на близкие дистанции, а также при прорыве, так как, значительно возвышаясь над бруствером, они должны более страдать от огня скорострельных орудий флота, чем 9- и 11-дм. мортиры.

Поэтому главное их назначение — стрельба по палубам судов на дистанциях больше 6 вёрст, в силу чего их правильнее называть не пушками, а гаубицами и при расчёте берегового вооружения считать их навесно действующими орудиями, наравне с мортирами.

Так как эти орудия не так давно составляли главное вооружение береговых крепостей, то их имеется большой запас, который желательно использовать, устанавливая для навесной стрельбы.

Что же касается до заказа их вновь, то, мне кажется, можно от этого отказаться, заменив их 11-дм. мортирами длл навесной стрельбы на дистанции до 8 вёрст и применяя практический заряд для 10-дм. пушки для стрельбы по палубам судов на дистанции свыше 8 вёрст.

Принимая во внимание, что во всех государствах вновь проектируемые броненосцы имеют громадное водоизмещение не менее 16.000 и до 20.000 тонн, а также то обстоятельство, что палубная броня некоторых, сравнительно старых броненосцев, имеет толщину 4 дм., при водоизмещении 12.500 до 15.000 тонн («Maine» Соедин. Штат., «Пантелеймон», «Shikishima» японск.), и даже 5 дм. («Kearsarge» Соед. Шт.) {55}, можно ожидать, что новейшие [548] броненосцы будут иметь толщину палубной брони до 5—6 дм., и даже более, а потому даже 11-дм. мортира может оказаться несколъко слабой, и придётся ввести в вооружение береговых крепостей мортиры большего калибра, например 12-дм., что должно увеличить в то же время и район навесного огня крепости. Мне кажется, такой переход к мортирам большого калибра имеет больше оснований, нежели переход от 6-дм. пушки Канэ к 8-дм.

Резюмируя сказанное относительно назначения разных видов орудий, можем прийти к заключению, что береговое вооружение крепости должно состоять из:

1) 10-дм. пушек в 45 или 50 калибров длиной как главных орудий для стрельбы по флоту на дальних и средних дистанциях; в некоторых случаях эти пушки полезно будетъ заменить 12-дм. пушками в броневых башнях;

2) 6-дм. пушек Канэ как наиболее универсальных орудий для стрельбы на всевозможных дистанциях и для пристрелки;

3) 75-мм пушек на тумбах — для обороны заграждений, отражения миноносцев и небольших судов, пытающихся заградить рейд минами, и для стрельбы по экипажам прорывающихся судов;

4) Полевых скорострельных пушек на колёсных лафетах и пулемётов для отражения высадок десанта;

5) 11-дм. мортир для навесной стрельбы на дистанциях от 1 до 8 вёрст, и

6) как частный случай при обороне узкостей — 9-дм. мортир для навесного огня на дистанциях от 1 до 6 вёрст.

Что же касается 9- и 11-дм. гаубиц, то считать их необходимыми орудиями во всякой береговой крепости, по моему мнению, нет достаточных оснований {56}. [549]

Относительно наивыгоднейшего числа орудий на береговой батарее боевой опыт даёт немного указаний, но, принимая во внимание различную скорость стрельбы, на основании практики мирного времени, можно прийти к заключению, что для непрерывного огня по подвижной цели с одной стороны и для избежания присутствия на батаре лишних орудий (в смысле потери времени в ожидании очереди выстрела) с другой, на одной батарее должно находиться {57}:

          10-дм. пушек  . . . . . . . от 6 до 8
           6-дм. Канэ . . . . . . . .    3 -  5
          75-мм и 57-мм . . . . . . .    2 -  4
           9-дм. гаубиц . . . . . . .    8 - 10
          11-дм. гаубиц и мортир  . .   10 - 12

Что касается вопроса о том, какую установку орудий следует признать более выгодною, — с круговым обстрелом или с ограниченным углом обстрела, то таковой вопрос придётся решать для каждой проектируемой батареи отдельно, в зависимости от того, насколько нужен огонь этой батареи в тыл. При обороне Артура береговые батареи левого фланга принимали участие в сухопутной оборона и принесли немало пользы; следовательно в данном случае круговая установка как нельзя лучше оправдала себя. Вообще же при решении этого вопроса следует не забывать, что: 1) вполне круговой обстрел могут иметь только мортиры, пушки же и гаубицы имеют с обеих сторон по линии огня батареи мёртвые сектора растворением около 40°, так что фактически круговой обстрел пушек и гаубиц (кроме фланговых орудий батареи) обращается в обстрел с двумя углами по 140° — вперёд и в тыл; 2) при круговом обстреле орудие далее отодвинуто от бруствера, чем при ограниченном, вследствие чего уменьшается безопасность орудия и прислуги от неприятельского огня и увеличивается порча собственного бетонного бруствера газами при стрельбе; 3) круговая [550] установка обходится дороже, так как занимает больше места, что имеет особенно большое значение при постройке морских батарей на искусственном основании, и 4) при круговой установке приходится располагать помещения для боевых припасов значительно ниже орудий, чем затрудняется быстрая подача снарядов и зарядов, и вводятся лишние механизмы для их подъёма.

Незадолго до войны, под влиянием Черноморских опытов стрельбы по береговым батареям {58} высказывались большие опасения, что разрывающиеся на батарее снаряды будут отбивать громадное количество кусков бетона, которые будут действовать как картечь, во избежание чего рекомендовалось одевать бетонные поверхности листовым железом толщиною около ½ дм. или обсыпать землёю стены траверсов, подверженые анфиладному огню. Хотя опыт береговой обороны Артура не даёт на этот счёт никаких указаний, за отсутствием достаточного числа попаданий неприятельских снарядов в береговые батареи, но из расспросов участников сухопутной обороны выяснилось, что опасность от такой бетонной картечи была несколько преувеличена, так как неприятельские снаряды давали при разрыве такое громадное число собственных осколков, что отбиваемые при этом куски бетона составляли ничтожную добавку к картечному действию снаряда, не имеющую особенного значения. Не отрицая вовсе той пользы, какую может принести железная одежда в смысле уменьшения числа бетонных осколков, следует заметить, что одежда бетонных поверхностей железом толщиной от ¹/₈ до ¹/₄ дм. имеет большое значение для предохранения бетона от порчи газами собственных выстрелов, что наблюдалось в Порт-Артуре довольно часто.

Обсыпка же траверсов землёю должна принести некоторую пользу в смысле поглощения осколков при разрыве снаряда в толще обсыпки, но с другой стороны может [551] быть выбрасываемая из воронок земля будет засорять материальную часть и ослеплять прислугу. Кроме того при такой одежде увеличиваются размеры места, занимаемого орудием, и увеличивается стоимость батареи.

Перейдём теперь к рассмотрению числа и рода снарядов, составляющих боевые комплекты береговых орудий.

В нижеследующей таблице приведены нормы боевых комплектов нашей береговой артиллерии {59}.

Из этой таблицы видно, что в боевых комплектах наших береговых орудий преобладают снаряды обыкновенного чугуна и сравнительно очень мало имеется фугасных бомб; длинные же пушки фугасных снарядов не имеют вовсе. [552]

Между тем морские бои 1904 и 1905 г.г. показывают, что главным снарядом, наиболее вредным для судов, является фугасная бомба. Японский флот во всех морских сражениях стрелял из длинных 12-дм., 8-дм. и 6-дм. пушек преимущественно фугасными снарядами, снаряжёнными мелинитом (или шимозой), которые, разрываясь в момент встречи с каким-нибудь предметом, давали массу осколков и удушливых газов, разрушали все постройки на палубе, дымовые и вентиляционные трубы, производили пожары и портили судовые орудия, убивая и калеча в то же время орудийную прислугу.

Принимая во внимание дистанции между сражающимися судами от 5 до 8 вёрст, на которых бронебойное действие средней артиллерии вообще не очень сильно, заранее следовало ожидать, что пушки средних иалибров будут стрелять главным образом фугасными снарядами, что и подтвердилось, между прочим, в Цусимском бою, где японцы, по словам участников боя, стреляли главным образом фугасными снарядами. Достаточно взглянуть на фотографию искалеченного броненосца «0рёл» {60}, чтобы прийти к заключению, какую громадную роль в уничтожении русского флота сыграли фугасные бомбы японцев {61}.

Снаряды эскадры вице-адмирала Рожественского имели сравнительно небольшой разрывной заряд пироксилина, многие из них не разрывались, чем многие объясняют ничтожный урон, понесённый японцами в Цусимском бою.

Итак, если японцы применяли для длинных орудий настоящие фугасные бомбы, то нет причины видеть какие-либо затруднения в снабжении такими же снарядами всех береговых орудий. Надо только раз навсегда отказаться от снаряжения фугасных снарядов пироксилином, а тем более бездымным порохом, и перейти к [543] мелиниту или вообще к какому-нибудь пикриновому взрывчатому составу. Следует помнить, что мелинит, обладая несколько большей силой действия сравнительно с пироксилином, почты в 1½ раза плотнее последнего {62}, а потому даже при одинаковых объёмах внутренней пустоты снаряда мелинитовая бомба имеет фугасное действйе в 1½ раза сильнее пироксилиновой. При зтом мелинит стоит дешевле пироксилина и им гораздо удобнее снаряжать снаряды вследствие его легкоплавкости, кроме того он не представляетъ никаких забот при хранении, тогда как пироксилин может усохнуть и сделаться опасным.

Для увеличения разрывного заряда фугасных бомб кроме удлинения снаряда {63} следует делать стенки снаряда возможно меньшей толщины; в этом отношении наша артиллерия до сих пор отличалась излишней осторожностью, вследствие чего, по отзывам морских артиллеристов, наша так называемая фугасная бомба имеет разрывной заряд почти такой величины, как японская бронебойная.

Японские снаряды при разрыве на поверхности воды, давали массу густого чёрного или жёлто-зелёного дыма {64}, который много облегчал наблюденйя падений снарядов для пристрелки. И в этом отношении переход от пироксилина к мелиниту выгоден. Кроме того, принимая во внимание трудности отличить падения снарядов одной батареи от снарядов с какой-либо другой при сосредоточенной стрельбе, быть может было бы весьма полезно найти средства окрашивать дым при разрыве снарядов разных батарей в разные цвета.

Из всего сказанного относительно снарядов, мне кажется, можно заключить, что главнейшим материалом для выделки снарядов должна служить — сталь; закалённый [554] же чугун можно применить для изготовления сегментных снарядов. Что же касается до снарядов обыкновенного чугуна, то они должны изготовляться исключительно для практической стрельбы в мирное время.

Исходя из существующих норм для боевых комплектов береговых орудий и принимая во внимание вышеуказанное назначение каждого орудия, постараемся указать в нижеследующей таблице примерное число снарядов и относительный % каждого сорта их в боевых комплектах:

Подводя итоги сказанному в настоящей заметке, мне кажется, можно прийти к следующим заключениям о вооружении береговых батарей на основании данных русско-японской войны: [555]

1) Все орудия нормального вооружения береговых батарей могут быть с выгодой использованы в новейших крепостях, за исключением 6-дм. пушки в 190 пуд., которая должна быть передана в сухопутные крепости.

2) Длинные пушки 10- и 6-дм. Канэ должны считаться главными орудиями берега для стрельбы на все дистанции до наибольшей их дальности. При этом желательно увеличить досягаемость 10-дм. пушки путём увеличения угла возвышения, допускаемого лафетом, а также удлинением её до 50 калибров, что увеличит и меткость, и бронебойное действие.

3) Следует заменить 57-мм пушки 75-мм для обороны заграждений и стрельбы на ближние дистанции и ввести полевые скорострельные пушки такого же калибра на колёсных лафетах, отнюдь не возлагая всех этих задач на одни и те же пушки {66}.

4) Навесной огонь крепости должен быть основан главным образом на 11-дм. мортирах, а также отчасти и на 9- и 11-дм. гаубицах до окончательной выслуги их сроков службы.

5) 9-дм. мортиры могут быть применены только за неимением 11-дм. мортир, а также в частных случаях, как указано выше.

6) Если экономические и служебные обстоятельства позволяют перейти к новейшим орудиям, то наиболее желательными для береговых батарей, кроме уже указанных 75-мм пушек, могут быть названы: 12-дм. пушки в броневых вращающихся башнях и такого же калибра мортиры.

7) Следует совершенно отказаться от установки [556] орудий для кинжального действия как не могущих оправдать возлагаемых на них надежд.

8) Пристрелочными орудиями могут быть только орудия скорострельные, калибром не менее 6 дюймов.

9) При расчётах числа орудий на батарее следует принимать во внимание скорость их стрельбы.

10) Следует отказаться от чугуна для приготовления снарядов (кроме сегментных) и перейти в снаряжении фугасных стальных бомб к мелиниту, увеличив в то же время процент фугасных бомб в боевых комплектах орудий. Если возможно — следует найти средства для окрашивания дыма от разрыва снарядов в разные цвета для облегчения пристрелки.

Кр. Кронштадт.
Март 1906 г.

Н. Юденич.

• Главная
• > Книжная полка
• > Юденич Н. П. — Вопросы берегового вооружения

2010—2015 Design by AVA