• Главная
• > Книжная полка
• > Пестич Ф. В. — Сообщение об отливке и испытании 20-дм. орудия...

[333]

Пестич Ф. В. — Об отливке и испытании 20-дюймового орудия.

БЕСЕДА ПО 4-му ОТДЕЛУ, 29 НОЯБРЯ 1869 Г., ПОД ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВОМ
Н. И. КАЗНАКОВА; СООБЩЕНИЕ Г. ПЕСТИЧА: «ОБ ОТЛИВКЕ И ИСПЫТАНИИ
20-ти ДЮЙМОВОГО ОРУДИЯ».

Ваше императорское высочество (Скорее всего имеется в виду князь Николай Максимилианович Романовский, 4-й герцог Лейхтенбергский, почётный председатель Русского технического общества. — ava.) и милостивые государи. Результаты, добытые американцами в деле отливки прочных чугунных орудий большого калибра, заслуживают всеобщего внимания. Первое из государств в Европе, последовавшее на этом пути за американцами, была Россия. По инициативе Морского министерства ещё в 1863 году у нас были заказаны чугунные орудия 15-дм. калибра в Петрозаводске. В настоящее время мы имеем на нашем флоте более 20 орудий этого калибра. Орудия эти, несмотря на неблагоприятные условия, сопровождавшие их отливку, оказались относительно весьма прочными. Три года тому назад 15-дм. пушки весом в 1200 пуд. считались у нас пределом наибольшей величины, которую можно придать чугунному орудию. Но, как нам известно, в Америке калибр этот начал уступать своё место 20-дм. орудиям. Последнее обстоятельство послужило мне поводом обратиться к управляющему Морским министерством с проектом введения на нашем флоте 20-дм. орудий для тех судов, размер которых дозволяет нести столь тяжёлую артиллерию.

Проектированный мною чертёж 20-дм. пушки рассматривался в Артиллерийском отделении Морского технического комитета, причём отделение сочло нужным сравнить его с чертежом американского орудия того же калибра.

Разность в элементах между обоими орудиями оказалась следующая:

a) Наружные диаметры казённой части одинаковы, т. е. равны 64 дюймам, но на чертеже Родмана толщина эта идёт параллельно почти до цапф. [334]

b) Дно канала на американском чертеже имеет элипсоидальную камору; в моём же чертеже дно сделано полушарным.

c) Длина канала на моём чертеже на 5 дюймов более длины канала чертежа американского.

d) Вес орудия по вычислению на моём чертеже определён в 2611 пуд.; на американском же в 2700 пуд.

Хотя при сравнении обоих выше упомянутых чертежей Артиллерийское отделение нашло между ними весьма небольшую разницу, но, основываясь на том, что в Америке уже отливались подобные орудия, оно сочло нужным заказать пробное 20-дм. орудие по чертежу американскому. Во всех ли отношениях конструкция американского орудия оказалась удовлетворительною, об этом, милостивые государи, я сообщу вам далее в том месте, где будет говориться об испытании 20-дм. орудия.

Пробная 20-дм. пушка была заказана на Пермском чугунно-пушечном заводе на том основании, что завод этот, по отзыву директора Горного департамента, как по количеству печей, так и в других отношениях превосходит завод Олонецкий.

Здание чугунолитейной фабрики Пермского чугунно-пушечного завода.

Пермский чугунно-пушечный завод, будучи основан недавно, устроен со всеми техническими усовершенствованиями, какие явились в последнее время по этой части в Европе. При постройке его имелись в виду, главным образом, только что явившиеся тогда на свет 15-дм. пушки, но о 20-дм. орудиях во время его основания не было ещё и речи. И потому, естественно, завод, приступая в первый раз к отливке столь громадного орудия, должен был сделать у себя некоторые перемены и приспособления, без которых нельзя было начинать дела. Перемены эти заключались в следующем:

1) В литейной нужно было углубить литейный чан и, кроме того, увеличить вместительность печей. В каждую печь вместо 600 пуд. насадочного чугуна можно поместить теперь 800 пуд.

2) На токарном и сверлильном станках подняты патроны на высоту, соответствующую толщине казённой части орудия.

3) Устроен новый катающийся кран или ворот сообразно весу отлитого орудия и

4) Деревянные балки, по которым должен кататься кран, подкреплены по всей длине мастерской особыми деревянными подпорками или контрфорсами (несмотря на это, одна балка лопнула пополам, а некоторые дали более или менее значительные трещины).

Опыт этот показал, что при изготовлении будущих 20-дм. орудий понадобится вместо деревянных балок положить чугунные или железные бимсы.

Управляющий Пермским чугунно-пушечным заводом, господин Гразгоф, взявший на себя отливку в первый раз столь громадного орудия, не мог приступить к делу, не обсудив вопрос предварительно со всех сторон, так как 20-дм. пушка по своей величине [335] слишком резко отличалась от орудий, отливавшихся до того времени. Без предварительных опытов не было возможности определить ни условий, при которых орудие должно было быть отлито, ни смешения чугуна, способного доставить наилучший металл в массах столь значительных размеров. Неудача первого пробного орудия могла бы возбудить недоверие вообще к чугунным орудиям большого калибра, а производство опытов над смешением чугуна в малых размерах не дало бы никаких указаний относительно того качества металла, какой должен быть в пушках большого калибра. Подобные соображения заставили господина Гразгофа пойти к задуманной цели путём, отличным от обыкновенного, т. е. начать опыты над смешением металла в больших размерах. Опыты эти, как оказалось впоследствии, совершенно оправдали все его предположения. Первая опытная болванка, изображающая собою часть 20-дм. орудия, начиная с казённой части до цапф, была отлита из доменного чугуна с прибавкою 25% прибылей от других орудий. Вес отлитой болванки равнялся 1400 пудам. Круг, вырезанный из неё, по наружному осмотру имел следующий вид: начиная от поверхности, по направлению радиуса, дюймов на 14, сложение чугуна шло мелко-зернистое и с виду было довольно хорошее; таковое же сложение шло слоем толщиною около 7 дюймов по направлению от канала к середине. Середина же, заключающаяся между этими наружною и внутреннею оболочками, толщиною также около 7 дюймов, имела вид крупного графитистого металла. При механическом испытании вырезанного круга получались следующие результаты: вязкость наружного слоя равнялась 38000 фунт./дм.², вязкость внутреннего слоя 32000 фунт./дм.², а среднего только 12000 фунт./дм.². Наружный слой, несмотря на хорошую вязкость, обладал в то же время весьма малою упругостью, которая указывала на необходимость употребить чугун более мягкий. Слабость среднего слоя, по мнению господина Гразгофа, показывала, что охлаждение столь большой массы чугуна должно было совершаться гораздо быстрее.

Таким образом первый опыт доказал господину Гразгофу, что он попал на настоящий путь, идя по которому должен был достигнуть желаемых результатов. К этому следует присовокупить, что чугун, из которого была отлита первая болванка, в малых пробах, взятых во время отливки, казался на вид весьма хорошим.

Выше было упомянуто, что малая упругость первой из отлитых болванок указывала на необходимость более мягких чугунов, и что крупно-зернистое сложение среднего слоя и выделение в нём больших пластин графита происходило от слишком медленного остывания. На основании этого при отливке второй пробной болванки того же веса и размера пропорция составных частей была изменена, а количество прибылей было уменьшено; охлаждение же было увеличено тем, [336] что сердечник из второй болванки был вынут не через 24 часа, но через 12.

Отлитая вторая болванка казалась на вид весьма удовлетворительною; слабый средний слой по сложению своему едва отличался от наружного и внутреннего. Сложение чугуна от канала до поверхности было мелкозернистое; вязкость и упругость металла были также хороши. При механических испытаниях наружный слой выдержал 41000 фунт./дм.², внутренний 35000 фунт./дм.² и средний 19000 фунт./дм.²; но имея в виду, что употребление более мягкого чугуна и ускорение остывания обещают дать ещё лучшие результаты, было решено произвести третий опыт, т. е. отлить такую же третью болванку в том предположении, что ежели бы она после подобных изменений оказалась хуже второй, то вторая, будучи довольно удовлетворительною, могла бы служить образцом для отливки пробного 20-дм. орудия.

Третья болванка была отлита с изменением шихты согласно указанию предыдущего опыта и с уменьшением примеси прибылей до 16%. Кроме того, для достижения более быстрого охлаждения 12-дюймовый сердечник был заменён 18-дюймовым. Здесь следует заметить, что за неготовностью настоящего сердечника первые две пробные болванки были отлиты на 5-пудовом мортирном сердечнике диаметром в 12 дюймов.

Результаты наружного осмотра и механического испытания третьей пробной болванки оказались настолько удовлетворительными, что относительно физических свойств чугуна она была принята как образец для предстоящей отливки 20-дм. орудия.

Но этим опыты ещё не окончились. Три предыдущие болванки были отлиты без наружного подогрева, и потому было предположено отлить четвёртую болванку при одинаковых условиях с третьей, но с наружным подогревом, и затем обе пробные болванки подвергнуть сравнительному испытанию.

Здесь, милостивые государи, я должен несколько остановиться и обратиться к времени прошедшему по вопросу, касающемуся, собственно, наружного подогрева.

Способ американской отливки или способ Родмана, как вам известно, состоит из двух главных элементов: из процесса внутреннего охлаждения и наружного подогрева. В бытность мою в Америке в 1863 году, присутствуя при отливке 15-дм. орудий на пушечном заводе в форте Питт в Пенсильвании, наружного подогрева там я не видел.

По возвращении в Россию командированного Горным ведомством инженера Холостова, который был в Америке гораздо позже меня, им заявлено было, что наружный подогрев в Америке употребляется. При отливке на Олонецком заводе 15-дм. орудий начальник Олонецкого округа, генерал-майор Фелькнер, признавая [337] теорию Родмана правильною, употреблял также наружный подогрев. Между тем не все горные инженеры согласны между собою по этому вопросу. В числе отвергающих пользу наружного подогрева находится и управляющий в настоящее время Пермским чугунно-пушечным заводом, горный инженер господин Гразгоф (который, между прочим, все орудия, требуемые артиллерийским ведомством Военного министерства, отливает с наружным подогревом, потому что этот приём изготовления поставлен для него обязательным условием). Господин Гразгоф, отвергая пользу наружного подогрева, говорит следующее: теория известного американского артиллериста Родмана относительно наружного подогрева верна, но на практике она должна приносить более вреда, чем пользы. Пользу от наружного подогрева составляют те натяжения одного слоя над другим, которые должны быть равнозначащие со скреплением орудия кольцами. Вред же, происходящий от этого способа, заключается в образовании крупно-зернистого сложения чугуна и в значительном выделении графита. По мнению господина Гразгофа, выбирая одно из двух, логичнее предпочитать видимые признаки хорошего качества чугуна невидимым натяжениям. Кроме того, по имеющимся сведениям оказывается, что отлитая на Верхне-Туринском заводе трёхпудовая бомбовая пушка, изготовленная с внутренним охлаждением, но без наружного подогрева, выдержала 5000 выстрелов. В таком положении находился вопрос относительно наружного подогрева до того времени, когда явилась надобность в заказе 20-дм. орудия. Артиллерийское отделение Морского технического комитета, составляя инструкцию приёмщику 20-дм. орудия с Пермского чугунного завода, предложило ему руководствоваться следующими правилами: «20-дм. орудие, заказанное Пермскому заводу, должно быть отлито по американскому способу с внутренним охлаждением. Касательно же наружного подогрева, употребление этого процесса предоставляется благоусмотрению завода, т. е. орудие может быть отлито с подогревом или же без оного».

Господин Гразгоф воспользовался предоставленною ему в этом случае свободою действовать. С одной стороны, не следуя правилу Родмана, он старался довести чугун пробных болванок до хорошей степени без подогрева, а с другой — имел в виду, что если бы первое 20-дм. орудие от каких бы то ни было причин неудалось, то он подвергся бы тотчас же нареканию за отступление от родмановских правил.

На этом основании, получив хорошие результаты от третьей пробной болванки, он решился отлить ещё четвёртую при одинаковых условиях металла, но с наружным подогревом. Цель отливки четвёртой болванки заключалась в том, чтобы произвести сравнительные опыты над чугуном, употреблённым на изготовление третьей и четвёртой болванок.

Результаты сравнительного испытания были следующие:

[338]

Для сравнения общих свойств чугуна в опытных болванках Родман предлагает следующие отношения:

Средняя вязкость × среднее полное растяжение × среднее упругое растяжение
-----------------------------------------------------------------------------
Полное сжатие (при 4000 ф.) × постоянное сжатие

Предложенная Родманом формула говорит, что чем полученное частное будет более, тем чугун будет лучше. Данные, полученные от третьей болванки, отлитой без подогрева, дали частное, равное 14102, от четвёртой же болванки только 5068. (Результаты показаны реально пересчитанные по приведённой выше формуле, в оригинале публикации они перепутаны и один из них показан с ошибкой на один порядок. — ava.)

Таким образом, основываясь на формуле Родмана, оказывается, что чугун третьей болванки был втрое лучше чугуна четвёртой болванки. Факт этот (если только он не есть исключение) совершенно оправдал предположение господина Гразгофа, который, найдя точку опоры в предыдущих испытаниях, пошёл уже смело вперёд и с полною уверенностью в успехе отлил 20-дм. пушку с внутренним охлаждением, но без наружного подогрева. Ежели произведённые господином Гразгофом опыты относительно вреда, причиняемого наружным подогревом, не могут назваться ещё последним словом в этой части техники, то с другой стороны, видя разногласие между практикой и теорией, нам не следует также слепо придерживаться правил Родмана, не произведя по этому вопросу более обширных опытов. На это мне, пожалуй, возразят, что нельзя делать заключения по одному, может быть исключительному случаю, но тем не менее сделанное господином Гразгофом отступление от американского правила, во всяком случае, должно принести пользу, разрешив вопрос этот так или иначе путём испытания. Другое отступление, сделанное господином Гразгофом, состоит в том, что он для более быстрого охлаждения вынимает сердечник через более короткий промежуток времени, вследствие чего от увеличения быстроты охлаждения получается, по словам господина Гразгофа, сложение чугуна более мелкозернистое. Заявление это заслуживает также особого внимания.

Таким образом, господин Гразгоф, очистив себе путь весьма тщательно [339] произведёнными опытами, приступил к отливке 20-дм. орудия, для чего приготовлено было шесть печей. В каждую печь насажено чугуна 711 пуд.

Общий вес насадки во всех печах составлял 4266 пуд. Сердечник имел длины 20 фут. Диаметр сердечника с обмазкою вверху составлял 18 дм., внизу 17½ дм. Выпуск чугуна при отливке 20-дм. пушки предполагалось произвести одновременно из всех шести печей, но предположение это не осуществилось по той причине, что сифоны, сделанные в формовке, не могли вмещать слишком большого количества чугуна. Поэтому чугун был выпущен одновременно из двух находящихся противоположно печей. Вся отливка продолжалась 21 минуту. Размеры болванки были следующие: вся длина с прибылью и хвостом 270 дм.; диаметр казённой части 66 дм.; диаметр дульной части 40 дм.

Вес отлитой болванки составлял 3831 пуд. Через 10 часов после отливки вынут был сердечник, и вода пущена в канал. Полное охлаждение продолжалось 6 суток и 17 часов.

Охлаждённая болванка перевезена была в сверлильную фабрику, где и положена на сверлильный станок. При постановке её на сверлильный станок было встречено много затруднений, но несмотря на все препятствия, отделка её началась немедленно, причём устройство станка позволяло одновременно высверлить канал и обтачивать наружную поверхность орудия. Кроме того отрезанный от дула диск был подвергнут механическому испытанию, причём оказалось, что чугун отлитой 20-дм. пушки обладает такими качествами, какие требуются от самого хорошего пушечного чугуна; кроме того, 20-дм. орудие по свойствам своего металла оказалось одним из лучших между всеми сортами орудий, отливаемых на Пермском заводе.

Все работы по высверливанию канала, наружной обточке, отделке цапф и просверливанию запала были окончены через три с половиною месяца. Но проба орудия за неготовностью железного станка не могла быть начата немедленно после этого.

Опытная 20-дм. гладкоствольная чугунная пушка, отлитая на Пермском чугунно-пушечном заводе, ныне находится в экспозиции музея истории ПАО «Мотовилихинские заводы».

В одно время с орудием мною был проектирован железный станок башенной системы в том предположении, чтобы проба 20-дм. орудия производилась на соответствующем оному станке, имея при этом в виду, что все недостатки, какие могут оказаться в системе или в отдельных частях станка, успеют быть исправлены, и таким образом, монитор, на который поставят 20-дм. орудия, получит станки заблаговременно испытанные. Станок был изготовлен на Камско-Воткинском заводе и доставлен в Пермь для предстоящих опытов. При предварительном наружном осмотре 20-дм. орудия в нём не оказалось никаких недостатков, чистота работы и правильность размеров канала и каморы были таковы, что лучшего и желать нельзя было. [340]

Вес орудия определён по вычислению в 2750 пуд. Излишние 50 пудов явились вследствие некоторых допусков, дозволенных инструкцией.

Вес чугунного ядра составлял 1120 фунт. Чугунные 20-дм. ядра, назначавшиеся для опытов, были изготовлены там же, на Пермском заводе; они имели внутреннюю 6-дюймовую пустоту, которая оказалась необходимою для более правильной усадки металла при таком большом диаметре снарядов.

Приступая к пробе 20-дм. орудия на его прочность, следовало сообразоваться с инструкцией Артиллерийского отделения, которое нашло нужным назначить предел давления пороховых газов, на основании чего должен был быть определён вес наибольшего заряда. В то же время следовало определить начальную скорость. Давление и скорость были определены при помощи прибора Родмана и хронографа ле-Буланже помощником председателя комиссии морских артиллерийских опытов подполковником Максимовым. По прибытии же моём в Пермь начались испытания стрельбою на прочность орудия и опыты над удобством действия и прочностью железного станка.

Прибор Родмана употреблялся наружный, для чего в казённой части орудия было сделано сквозное отверстие.

Для определения наибольшего заряда в начале было произведено десять выстрелов зарядом в 100 фунтов призматического пороха; диаметр заряда составлял 15,25 дюймов, при чём получилось среднее давление газов, равное 1328 атмосферам. Средняя скорость была 959 футов в секунду. После сего заряд был увеличен до 120 фунтов. При этом заряде и том же диаметре его было сделано 14 выстрелов. Среднее давление равнялось 1822 атмосферам, а средняя скорость 1130 футам. После сего было сделано ещё 38 выстрелов зарядом в 120 фунтов при диаметре в 14 дм. Среднее давление составило 1714 атмосфер. Средняя скорость была 1106 фут. Затем остальные 251 выстрел были сделаны зарядом в 130 фунтов при диаметре заряда в 13,75 дм., при чём получилось среднее давление, равное 1502 атмосферам. Средняя скорость на расстоянии 161 фута от дула была 1119 футов в секунду. Произведённые опыты указывают указывают на то, какое огромное влияние на давление и скорость имеет диаметр заряда. Так, например, при заряде в 120 фунт. и диаметре заряда в 15¼ дм. скорости и давления получались большие, чем при заряде в 130 фунтов. Но так как в предложении Артиллерийского отделения наибольший предел давления пороховых газов был определён, то поэтому заряд в 130 фунт. при диаметре его в 13,75 дм. был принят за нормальный. Затем, задавая себе вопрос, следует ли стремиться к ещё большему увеличению заряда и есть ли к тому какая-либо возможность, на это, милостивые государи, я буду отвечать несколько далее. Теперь же, обращаясь [341] к продолжению начатых опытов, желаю сообщить вам явления, которые сопровождали стрельбу.

20-дм. пушка была поставлена для пробы в особом, устроенном для сего, блиндаже на берегу реки Камы. Блиндаж был сделан из предосторожности на случай разрыва орудия. Все выстрелы направлены были на противоположный высокий берег реки с тою целью, чтобы можно было впоследствии собрать выброшенные ядра. Расстояние от дула орудия до противоположного берега составляло около 600 саж. Угол возвышения был определён в 3¼ градуса. Звук после выстрела был громок, но не оглушителен. Сотрясение в воздухе было весьма сильное. Присутствовавшие на опытах и стоявшие позади блиндажа чувствовали это сотрясение, несмотря на то, что они были совершенно закрыты блиндажом. Бывали случаи, что в селе Мотовилихе, которое отстоит от места опытов на расстоянии полуверсты, когда это село находилось под ветром, на некоторых домах разваливались трубы на крышах.

В последствии же, когда явилось полное убеждение в безопасности от могущего быть разрыва, некоторые лица входили внутрь блиндажа в то время, когда производились выстрелы, и хотя чувствовали сильное сотрясение воздуха, но сотрясение это выносить было возможно. Все эти подробности, которые не имеют никакого отношения к прочности орудия, ни к его боевому значению, сообщаются мною для того, чтобы их можно было принять к сведению, когда будет решаться вопрос о возможности постановки таких орудий на судно и о возможности действия из оных.

После каждых 25 выстрелов обмеряли канал и снимали с запала слепки, для снятия которых человек влезал внутрь канала совершенно свободно. Нагар, образовывавшийся в канале после известного числа выстрелов, по наружности своей резко отличался от обыкновенного нагара. На вид он был довольно толстым осадком чистой серы. Явление это наводит на мысль, правильная ли пропорция составных частей пороха, употребляемого при столь больших зарядах.

Разгарание запала сначалч шло довольно быстро; так, например, после 138 выстрелов внутреннее расширение запала доходило до 0,90 дм. По окончании же всей стрельбы расширение достигло 1,25 дм. Самый вид расширения был чрезвычайно правильный.

Быстрое разгарание запала, явившееся в начале стрельбы, есть ни что иное, как облом углов или закраин, происходящий от действия пороховых газов. Впрочем, опытами, произведёнными над расширением запалов, выяснено, что большое разгарание запалов не означает ещё слабости орудия; тем не менее допускать этого не следует. Для сего во всех чугунных орудиях подобно тому, как это делается со стальными, должны быть вставлены медные затравочные стержни. По окончании опытов был произведён обмер и [342] осмотр канала, при чём оказалось, что кроме того места, где лежит ядро, расширения более ½ точки нигде не было; на месте же ядра оно доходило до 2-х точек. Затем видимого выгорания нигде не замечено, канал был совершенно свеж и чист.

Сравнивая его с каналом первой пробной 15-дм. пушки, между ними оказывается огромная разница; ибо в канале последней после 300 выстрелов при 36-фн. заряде артиллерийского пороха явились огромные выгорания.

Рассматривая конструкцию 20-дм. орудия, отлитого по американскому чертежу, нельзя не заметить в ней некоторых недостатков. Самый главный состоит в том, что вместо полушарного дна сделана полуэлипсоидальная камора. Этот недостаток, как показали опыты, отнимает возможность банить дно орудия и не дозволяет досылать заряд до места почти на три дюйма.

Недостаток этот служит также причиною невозможности дальнейшего увеличения заряда, ибо последнее могло быть достигнуто или увеличением диаметра заряда, или же прибавкою пороха, но с большим удлинением картуза, в первом случае, т. е. с увеличением диаметра, давление газов превзошло бы заданный предел, а во втором снаряд доходил бы почти до цапф; приняв же длину канала, назначенную на моём чертеже, и приложив к ней ещё три дюйма, которые остаются позади снаряда, то при этих данных можно бы было смело довести сам заряд до 160 фунтов, не увеличивая его диаметра и без ущерба для прочности орудия, так как в этом случае давление не превзошло бы заданного числа атмосфер. Опытные указания заставили по необходимости принять удлинённые заряды, и на этом основании параллельность стен орудия, продолжающаяся почти до цапф, составляет достоинство американского чертежа.

Таким образом, опыты над 20-дм. орудием были окончены по совершении, как было сказано выше, 313 боевых выстрелов. Они далее не продолжались частью потому, что стоимость их представляла весьма крупную цифру, а частью потому, что присланные для этой цели 1000 пуд. призматического пороха были израсходованы. Судя по наружному осмотру, произведённому по окончании стрельбы, можно предполагать, что 20-дм. пробное орудие в состоянии вынести значительное число выстрелов зарядом в 130 фунтов. Обращаясь к пробе станка, следует сказать, что проектируя станок для 20-дм. орудия, я имел в виду главным образом его удобоподвижность, лёгкость и прочность. Станины станка сделаны коробчатые, из листового железа. Толщина наружных листов равна 1 дюйму, а внутренних ¾ дюйма. Станины соединены между собою поперечными подушками и донною железною доскою толщиноюв 1¼ дм.; для подъёма же и опускания казённой части сделан подъёмный винт, проходящий насквозь вингарда. Для облегчения стремительности отката устроен самодействующий компрессор по образцу английского. Для накатывания [343] вперёд и отодвигания назад орудия устроена система зубчатых колёс. Для подъёма снаряда к дулу сделан вращающийся кран с воротом. Станок со всеми к нему приборами весит 400 пудов, что составляет почти ¹/₇ часть веса самого орудия. Это отношение доказывает его лёгкость. После некоторых перемен, сделанных уже на заводе, станок с орудием, составляя в общей сложности более 3000 пуд., мог накатываться вперёд тремя человеками, и хотя движение это было сравнительно медленно, но производилось легко и удобно. Поднимание и опускание казённой части посредством подъёмного винта с храповым колесом совершалось одним человеком легко и скоро. Для вкладывания снаряда в дуло сначала навешивали железный ковш, потом с помощью железного разъёмного крана и при пособии ворота два человека поднимали снаряд и вкладывали его в дуло. Откат орудия уменьшался, как выше было сказано, компрессором; когда компрессор зажимался с помощью одного человека, то откат составлял около 7 фут., при усиленном же зажатии компрессора двумя человеками, откат равнялся только 4 футам.

Прочность станка, несмотря на его относительную лёгкость, оказалась вполне удовлетворительною. Некоторые лопнувшие болты и заклёпки были немедленно исправлены; некоторые отдельные части требуют увеличения размеров, но это такие части, повреждение которых не может остановить начатой стрельбы и перемена которых не изменяет системы станка. Основание или фундамент под орудием состояло из набитых свай, на которые были наложены 14-дм. сосновые брёвна с уклоном вперёд в 1½ градуса. На эти брёвна были положены железные полосы толщиною в 5 дм., по которым ходил станок со своим орудием.

После 80 выстрелов замечено было, что фундаментные брусья начали садиться, а после 160 выстрелов фундамент и вся платформа до такой степени расстроились, что продолжать стрельбу далее оказалось невозможно, почему и решено было прежний фундамент заменить новым, с уклоном 2°, и скрепив его более надёжным образом. Вынув старые фундаментные брусья, оказалось, что они от тяжести орудия были совершенно раздавлены. Затем проба продолжалась, и были произведены остальные выстрелы, причём новый фундамент остался в совершенно целом виде.

20-дм. орудиями, о которых здесь шла речь, предполагается вооружить на нашем флоте проектированный свиты его величества контр-адмиралом Поповым и ныне строющийся монитор «Крейсер», на который думают поставить четыре такие орудия, по два в каждую башню. При этом нередко возникал вопрос, можно ли ставить на суда столь тяжёлые орудия? В состоянии ли судно выносить напряжение от выстрелов и возможно ли управляться с подобными колоссальными орудиями? На первый вопрос я отвечать не могу, так как он относится не к моей специальности; на остальные же два, [344] на основании сделанных уже опытов, могу ответить свободно, что особых препятствий не предвидится. Напротив того, с помощью различных механических приспособлений для подачи зарядов и снарядов, устроить которые на мониторе будет легче, нежели в пермском блиндаже, можно производить стрельбу из каждого орудия с промежутками между выстрелами от 4 до 5 минут и употребляя для каждой пушки от 6 до 8 человек прислуги.

Изложив в кратком моём обзоре способ отливки 20-дм. орудия и пробу оного, считаю необходимостью сказать также несколько слов о боевом значении не одного только 20-дм. орудия, но вообще и всех гладкоствольных пушек большого калибра. Это тем более необходимо, что у нас не только в военном сословии, но и в целом обществе сложилось убеждение в безусловном преимуществе нарезной артиллерии над гладкоствольною, откуда возникла мысль, что последняя составляет ныне только принадлежность истории. До какой степени подобное убеждение справедливо, об этом, милостивые государи, предоставляю судить вам после того, как нами будут рассмотрены все стороны этого спорного и пока неразрешённого вопроса.

Прежде чем приступлю к изложению своего взгляда на действие гладкостенной и нарезной артиллерии, считаю нужным пояснить, что при сравнении одного орудия с другим я принимаю за основание, что вес сферического снаряда немного более или немного менее двойного веса снаряда несферического и что начальные скорости сферических снарядов могут быть более, но никак не менее 1000 футов в секунду. При таких условиях весьма легко сравнивать 15-дм. гладкостенную пушку с 9-дм. нарезною и 20-дм. с будущею 11-дм. нарезною. Независимо от сего в наше условие должно войти, что сферою сравнительного действия той и другой артиллерии должно быть морское боевое поле.

Достоинство нарезной артиллерии до сего момента определялось двумя элементами: степенью проницания снарядов в известную среду и меткостью попадания.

Сферические снаряды сравниваемых орудий, несмотря на меньшую начальную скорость и значительную потерю в быстроте полёта на основании вышеприведенных обстоятельств в момент удара сохраняют большое количество живой силы, которая независимо от углубления снаряда производит действие, пропорциональное своему напряжению, и действие это должно проявляться в виде местных повреждений, т. е. расстройством связей, раскалыванием брони и тому подобным. Эти явления должны быть непременно вводимы в оценку как отдельный элемент, без которого всякое сравнение неправильно. Приняв за основание подобную оценку и руководствуясь опытами, произведёнными уже на Волковом поле над орудиями 9-дм. нарезными и 15-дм. гладкостенными, мы видели следующие результаты. При расстоянии от цели в 900 сажен, ни 9-дм. нарезное, ни 15-дм. гладкостенное [345] орудия сквозных пробоин не делают. 9-дм. снаряды углубляются более 15-дюймовых; 15-дюймовые снаряды делают местные повреждения несравненно большие, чем снаряды 9-дюймовые. Далее, на 600 сажен 9-дм. снаряды производят сквозные пробоины, 15-дм. ядра не производят их; но общее расстройство броневого сруба от 15-дм. снарядов несравненно большее, чем от 9-дюймовых. Что в этом случае важнее, сквозные пробоины или раздробление брони, то вопрос этот остаётся спорным, и опыты Волкова поля разрешить его не могут, так что, надо полагать, что он будет окончательно решён только в настоящем бою.

Затем опыты продолжаются стрельбою в броневые срубы с расстояния в 300 саж., и при этой дистанции 15-дм. снаряды пронизывают сруб насквозь и в той же степени его расстраивают, чего от 9-дм. снарядов ожидать нельзя, ибо на близком расстоянии они, проходя сквозь щит с большею скоростью, оставляют на нём следы разрушения ещё меньшие.

Опыты эти дают следующие выводы: на тех расстояниях, с которых нельзя производить сквозных пробоин, сферические снаряды сравниваемых орудий будут действовать сильнее. На тех же расстояниях, где снаряды нарезных орудий пробивают, а сферические не пробивают, там нарезная артиллерия имеет преимущество перед гладкостенною, и наконец на тех расстояниях, где те и другие снаряды делают сквозные пробоины, там на основании введённого нового оценочного элемента (что, впрочем, подтверждается и опытами), действие сферических снарядов сравниваемых орудий имеет огромное преимущество над действием снарядов цилиндрострельчатых. Преимущество это, как выше было сказано, состоит в пробивании и разбивании брони. Теперь обратимся к оценке сравниваемых орудий на основании меткости. Меткость как отдельный боевой элемент имеет неотъемлемое право значительно увеличивать достоинство нарезной артиллерии в ущерб гладкостенной. Достоинство это заметно обнаруживается при весьма значительных расстояниях до цели и на точно измеренной местности. С уменьшением же расстояния и с перенесением стрельбы с поля полигонного на поле боевое разность эта становится менее чувствительною. Одно из этих обстоятельств достаточно подтверждается фактами, взятыми из журнала опытов, произведённых комиссией Волкова поля. Из этого журнала видно, что при стрельбе в броневой сруб длиною в 2½ саж. и вышиною в 1 саж. из 15-дм. орудия на расстоянии 300 саж. сделано было 13 выстрелов, которые попали все в цель, т. е. доставили 100%. Из числа 13 снарядов три попали рикошетом; против этого, пожалуй, возразят, что рикошетные выстрелы, потеряв часть своей силы, не могут быть действительны против такой среды, как броня. Не будем останавливаться на этом, положим, что это справедливо, в таком случае меткость сферических снарядов выразится 77% [346] попавших выстрелов. Подобная меткость при весьма небольшой поверхности броневого сруба и том обстоятельстве, что половинное число выстрелов было сделано неполным боевым зарядом, по моему мнению должна считаться более нежели хорошим результатом. Это есть факт, против которого никто возразить ничего не может.

Перейдём теперь к обстоятельствам, которые значительно влияют на меткость стрельбы вообще. Обстоятельства эти суть: зыбкое основание моря, постоянное передвижение обоих противников и неизвестное между ними расстояние. Определять его на море верно и скоро в то время, когда оба противника находятся в постоянном передвижении, мы не в состоянии по неимению для сего точных инструментов, и если приборы эти когда-нибудь появятся, то в данный момент мы не будем мочь ими пользоваться. Условия морского боя одинаково неблагоприятны как для нарезной, так и для гладкостенной артиллерии. Если для последней существует ещё некоторая вероятность попадать рикошетом, то первая этим воспользоваться не может, ибо снаряды её нарезной артиллерии на воде рикошета не имеют. Современные броненосцы относительно количества зарядов и снарядов находятся в неблагоприятных условиях, ибо не могут иметь таких запасов, какими обладают крепости. Равным образом во флоте нет, подобно тому, как в полевой артиллерии, ни летучих, ни подвижных парков. При ограниченном запасе дорогостоющих боевых снарядов едва ли кто из адмиралов или капитанов решится открыть огонь, не будучи уверен в том, что по крайней мере одна треть выпущенных снарядов не пропадёт даром; в противном случае бой останется без результатов, а корабль, расстрелявший заряды без успеха, увидит себя в весьма затруднительном положении.

Все вышеприведённые обстоятельства (как видно из истории прошлых морских войн и из отзывов наших адмиралов и капитанов) были единственною причиною, вследствие которой морские сражения совершались и будут совершаться на самых близких расстояниях, т. е. на таких, при которых ни качка, ни быстрое передвижение, ни другие неблагоприятные условия не могут повлиять на меткость стрельбы. Кроме того, неизбежность морского боя на близком расстоянии подтверждается фактом, совершившимся в недавнее время; в сражении при Лиссе противники сходились борт о борт. Остановившись на этом весьма важном для нас пункте, т. е. определив для себя расстояние для боя, нельзя уже более затрудняться в выборе артиллерии и нетрудно доказать на основании фактов, взятых из журнала Комиссии морских артиллерийских опытов, преимущество гладкостенной артиллерии большого калибра над нарезною сравниваемых калибров. Тем не менее, нарезная артиллерияв известном числе должна также входить в вооружение кораблей, собственно, для случаев исключительных. Если военные суда будут вооружаться [347] гладкостенными орудиями, обладающими относительно хорошей меткостью и на близких расстояниях большой разрушительной способностью, то при подобном вооружении боевая сила всякого броненосца будет определяться не баснословною дальностью нарезной артиллерии, не степенью углубления снарядов в броню, но количеством выбрасываемого металла и величиною калибра. Для более ясного доказательства вышесказанного обратимся ещё раз к истории прошедшего, т. е. к стории вооружения прежнего флота, как парусного, так и парового. Перевооружение его совершилось почти в наше время. Мы видели, как 24-фунт. пушки уступили своё место 36-фунтовым, а последние посторонились перед артиллерией ещё большего калибра. Во Франции были введены в употребление 2-пуд. пексановские орудия; Англия приняла 8-дюймовые, а впоследствии 10-дм. бомбовые пушки. Корабли нашего флота имели 68-фунт. и 60-фунт. пушки. Между тем известно, что прежние 24-фунт. и 36-фунт. орудия совершенно свободно пробивали борта деревянных кораблей и что орудия эти, вследствие относительно больших зарядов, обладали и большей дальностью, и лучшею меткостью сравнительно с теми орудиями, которые впоследствии заняли их место. Между тем, несмотря на общее усиление калибров, 24-фунт. и 36-фунт. орудия оставались на вооружении, но в самом ограниченном числе, и ставились в погонных и ретирадных портах для действий исключительных.

Точно такое же значение должны иметь на флоте в настоящее время нарезные пушки. Вооружение прежнего деревянного флота составляет для нас факт весьма знаменательный, так как он был выработан путём опыта. Несмотря на изменения, происшедшие в типах военных судов и в самой тактике, условия действия артиллерии нисколько не изменились, т. е. на стороне того будет победа, кто в самое короткое время выбросит наибольшее количество поражающего металла.

Изложив взгляд мой на необходимость близкого боя при морских сражениях, а также вытекающую из сего потребность в орудиях, действующих разрушительно с близких расстояний, я могу встретить возражение, состоящее в том, что противник, имеющий нарезную артиллерию, в состоянии нанести нам значительный вред прежде, чем мы успеем сблизиться с ним на желаемое расстояние. Рассмотрим и этот вопрос с той стороны, с которой он должен представиться в действительности. Обратившись опять к истории прошедших морских войн, мы увидим, что деревянные корабли, получившие около 100 сквозных пробоин, бывали ещё в состоянии дойти до своего порта. Понятие, сложившееся у нас, что будто бы двух-трёх попавших снарядов достаточно для всякого броненосца, чтобы вывести его из линии, — совершенно неправильно. Не только надводные, но и подводные пробоины не так страшны, как их себе представляют, потому что надлежащим образом построенные броненосные [348] суда имеют двойное дно и непроницаемые переборки. При подводной пробоине водою наполнится только одно отделение, и воду эту легко будет выкачать при изобилии на корабле различного рода помп. Кроме того, приняв средний ход судна в 10 узлов или 17½ вёрст в час, выходит по расчёту, чтобы сблизиться с противником на желаемое расстояние, нужно не более 3½ минут, т. е. промежуток времени, в который он успеет сделать только по одному выстрелу из каждого орудия; теперь спрашивается, возможно ли удержать противника при столь слабом сопротивлении?

Считаю уместным коснуться здесь также и вопроса о вооружении наших приморских крепостей.

Приморские крепости представляют в сущности те же корабли, стоящие на мёртвых якорях, но которые могут быть покрыты более толстою бронёю. Самое главное различие между теми и другими заключается в том, что приморские укрепления относительно большего или меньшего расстояния, на котором совершается бой, всегда зависят от своего противника. Это обстоятельство заставляет вооружать наши крепости такой артиллерией, которая была бы действительною и при значительных расстояниях. Подобному требованию удовлетворяет нарезная артиллерия. Но ежели корабли противника будут вооружены гладкостенной артиллерией большого калибра и ежели движения их не будут останавливаться какими-либо местными препятствиями, то орудия атакованного не будут в состоянии остановить быстро идущего неприятеля, который, подойдя на близкое расстояние, выкажет всё преимущество своей больше-калиберной артиллерии. Кроме того, в тех пунктах приморских укреплений, откуда расстояние до фарватеров или главных проходов, не будет превосходить 400 сажен, там на основании вышеизложенных обстоятельств, выгоднее ставить гладкостенные орудия. Таким образом, приморские крепости должны быть вооружены также смешанной артиллерией с той лишь разницей, что гладкостенные пушки должны составлять на них такое же исключение, какое нарезным орудиям следует представлять на флоте.

В заключение прошу вас, милостивые государи, позволить мне снова обратиться назад и сказать ещё несколько слов об отливке 20-дм. орудия.

С тех пор, как возникла идея о введении на нашем флоте 20-дм. орудий, ныне минул ровно год. В этот промежуток времени идея успела практически осуществиться; в этот год были отлиты и испытаны четыре пробные болванки, и затем изготовлено совершенно новое, небывалых размеров орудие, которое вдобавок было вполне испытано. Кроме того, во время самих опытов, когда оказалась надобность в новом фундаменте, то для этого потребовалось снять орудие со станком, после чего нужно было переменить фундамент и затем снова установить орудие, в котором, как вам известно, более 3000 пуд. веса. Все эти работы были окончены через [349] двое суток. Подобный успех доказывает, какими богатыми средствами обладает Пермский чугунно-пушечный завод, а также красноречиво говорит о знании и энергии лиц, служащих на этом заводе.

Г. Львов. Лектор заметил, что во время испытания 20-дм. орудия в канале, после выстрела, замечался осадок чистой серы, происшедший, вероятно, от не вполне сгоревшего пороха. Было бы интересно узнать, каким образом лица, испытывавшие орудие, удостоверились, что это именно была сера, а не другое какое-нибудь сернистое соединение?

Г. Пестич. В этом мы убедились простым наружным осмотром. Чистый жёлтый цвет осадка дал повод думать, что это была сера.

Г. Львов. Я не затруднил бы вас ответом на мой вопрос, если бы не сомневался, каким образом сера могла остаться в канале невыгоревшею.

Г. Пестич. На это я повторю ещё раз то, что мною было уже заявлено в сообщении, только что прочитанном. Обстоятельство, что сера оставалась после выстрела невыгоревшею, может быть отнесено, главным образом, к непропорциональности составных частей пороха, употреблённого в весьма больших зарядах, и к избытку в нём серы. Отсюда мы имеем право вывести прямое следствие, что вопрос о наилучшей стрельбе из гладкостенных орудий громадного калибра требует ещё исследований со стороны пиротехнической и что изыскания эти должны повести к некоторым изменениям в составе, а может быть и фабрикации призматического пороха.

Г. Эгерштром. Лектор провёл параллель между 20-дм. гладкостенными и 11-дм. нарезными орудиями, а также между 15-дм. гладкостенными и 9-дм. нарезными орудиями и сделал это в видах сравнения их относительной боевой силы. Но я нахожу, что уважаемый лектор не коснулся при этом весьма важного элемента, а именно веса сравниваемых орудий. Лёгкость орудия, как нам известно, составляет большое достоинство. Лёгкой пушкой удобнее управляться; она требует менее прислуги и доставляет лучшую быстроту огня. С этой точки зрения, нарезные орудия, как 11-дюймовое, так и 9-дюймовое, имеют значительное преимущество над своими гладкостенными соперницами, и мне кажется, что обстоятельство это должно быть принято во внимание при обсуждении сравнительных достоинств той и другой артиллерии.

Г. Пестич. 15-дм. гладкое орудие весит 1200 пудов, а 9-дм. нарезное 950 пудов, следовательно первое имеет над вторым избыток веса в 250 пудов. Я должен объяснить моему уважаемому оппоненту, что подобный излишек в тяжести составляет у нас на море количество незначительное, ибо нынешние военные суда [350] имеют громадное водоизмещение, сравнительно с которым несколько лишних сот пудов ничего не значат; к этому следует прибавить, что 15-дм. орудия стоят в башнях, т. е. на середине судна, над его диаметральной плоскостью, и следовательно занимают положение, при котором судно может без ущерба для своих качеств носить ещё гораздо большие тяжести.

Г. Эгерштром. Это так, но остаётся вопрос об удобстве действия орудием и, главнейшее, о быстроте его заряжания. Я остаюсь при своём убеждении, что более лёгким орудием управляться удобнее, а что касается до заряжания, то полагаю, что это самое 15-дм. орудие много бы выиграло, если бы заряжалось с казённой части, вследствие чего, разумеется, потребовалось бы дать ему более значительную прочность, и для того можно бы было делать его из литой стали.

Г. Пестич. На это я возражу, что практика не оправдывает только что высказанного мнения, что заряжание с казённой части ускоряет огонь артиллерии, по крайней мере этого нельзя сказать относительно больших калибров. На это имеется подтверждение фактическое. В башне монитора «Латник» поставлены два орудия, из коих одно 15-дюймовое гладкостенное, заряжаемое с дула, и другое, 8-дюймовое, нарезное, заряжающееся с казённой части; следовательно, оба орудия могут служить типами относительно той и другой системы заряжания, и сверх того оба подчиняются одинаковым местным условиям. Время, употребляемое на заряжание обоих орудий, оказывается совершенно одинаковым. Я полагаю, что справедливость этого факта не станет отрицать никто, кому хорошо известны способы заряжания орудий с казённой части. Неудобства этих способов не окупаются теми выгодами, которые положены в их основании. Управление со сложными механизмами, запирающими казённую часть, требует, кроме времени, чрезвычайной внимательности и в отношении исправности действия нередко зависит от побочных причин, предвидеть которые очень трудно. Таким образом, можно сказать, что не стоило бы изготовлять орудия из стали ради только того, чтобы придать ему прочность, необходимую для заряжания с казённой части.

Г. Эгерштром. По моему мнению, на сколько значительны неудобства, необходимые вам в способе заряжания с казны, на столько же трудно заряжать громадное орудие и с дула, ибо чтобы передвинуть тяжёлый снаряд по каналу до места, надо употребить немало силы, а, следовательно, и времени.

Г. Пестич. Напротив того, достаточно придать орудию небольшой угол возвышения, чтобы массивный 20-дм. снаряд сам собою докатился до места.

Г. Эгерштром. В таком случае ядро от наката, добежав до картуза, может сильно сжать его, что порох воспламенится и последует преждевременный выстрел. [351]

Г. Пестич. Однако на опытах в Перми при подобных условиях было произведено 313 выстрелов, и ни один из них не последовал преждевременно.

Г. Эгерштром. Орудия, заряжающиеся с казённой части, не требуют столь большого отката, как гладкостенные; чтобы зарядить пушку с казны, не нужно брать её внутрь корабля; между тем, чтобы зарядить её с дула, нужно отодвигать её далеко от борта, при чём, разумеется, заряжающие номера подвергаются неприятельскому огню.

Г. Пестич. Это один из доводов защитников заряжания с казны, который, прибавить должно, явился не особенно давно и не вследствие практических потребностей, а только ради защиты предмета во что бы то ни стало. Орудия сотни лет заряжались с дула, и не было слышно жалоб на тягостное положение третьего и четвёртого номеров, т. е. заряжающих пушку людей. Кроме того, глядя на вопрос с морской точки зрения, мы предпочитаем верное заряжание с дула — необеспеченному заряжанию с казны, которое может остановиться вследствие неожиданного повреждения запирающего механизма в самый жаркий разгар боя, когда каждый выстрел имеет огромное значение. Этот взгляд побудил англичан совершенно отказаться от орудий, заряжающихся с казны, и ввести на флоте исключительное заряжание с дула как более верное и столь же быстрое.

Так как речь коснулась орудий, изготовленных из стали, то я попрошу вас, милостивые государи, позволить мне сказать несколько слов о ценности их сравнительно с чугунными, и, следовательно, взглянуть на вопрос со стороны экономической, что я упустил из виду доселе. Делая сравнительную денежную оценку между 15-дм. и 20-дм. чугунными орудиями с одной стороны и 9-дм. и 11-дм. стальными орудиями с другой стороны, оказывается, что 15-дм. пушка стоит 3600 руб., 9-дм. же нарезная из литой стали около 20000 руб.; 20-дм. орудие, по словам г. Гразгофа, при валовом производстве будет стоить около 8500 руб., а 11-дм. стальная около 40000 руб. Разница в цене поразительная. К этому следует прибавить, что стальные пушки заказывались доныне за границей, тогда как чугунные мы изготавливаем у себя в России. Наконец, стальные нарезные орудия, поступившие на вооружение, требуют особого ухода и сбережения, тогда как чугунные в этом не нуждаются.

Г. Эгерштром. Что касается до стоимости, то может быть, что в недалёком будущем, когда стальные орудия будут вырабатываться в России, разница в цене между ними и чугунными пушками значительно уменьшится.

Г. Пестич. Работа по выделке стальных нарезных орудий столь сложна, что и в этом случае нельзя предвидеть чувствительного изменения в их стоимости, сравнительно с нынешнею.

Г. Копытов. Мне кажется, что после тех сравнительных данных, которые были сообщены уважаемым лектором, здесь не может [352] быть и речи о нарезных орудиях. Если мы признали, что морской бой должен происходить на близких расстояниях и, следовательно, можем довольствоваться тою меткостью, которую даст гладкостенная артиллерия громадного калибра, то мне кажется, что 20-дм. орудия не оставляют желать ничего лучшего.

Его императорское высочество почётный председатель. Вопрос о боевом значении нарезной и гладкостенной артиллерии громадного калибра может считаться уже решённым после американской войны. При сражениях федеральных военных судов с конфедеральными дело начиналось с дальних дистанций при пособии нарезных орудий, действие которых выражалось пробоинами в бортах, не приводившими к решительным результатам. Но бой оканчивался и участь судна решалась в большей части случаев двумя или тремя ударами 15-дм. сферических снарядов.

За сим после ещё нескольких замечаний со стороны господ Пестича и Эгерштрома председатель отдела от лица присутствовавших выразил признательность уважаемому лектору за его полное интереса сообщение.

• Главная
• > Книжная полка
• > Пестич Ф. В. — Сообщение об отливке и испытании 20-дм. орудия...

2010—2017 Design by AVA